Ритуалы захоронения умерших в различных культурах и религиях подчас не похожи друг на друга. По традиции предания тела земле глубина могилы выдерживается одинаково: не менее 1,5 метра.
Законодательное регулирование копки могил
Утрата близкого человека всегда связана со скорбными хлопотами по захоронению его останков. Человеческое тело после смерти начинает разлагаться, превращаясь в угрозу заражения. Поэтому важно ритуал погребения произвести с соблюдением санитарных норм. Федеральный закон «О погребении и похоронном деле», принятый на законодательном уровне в 1995 году, регулярно обновляется и дополняется. Но есть разделы, которые на протяжении многих десятилетий остаются неизменными. Они регламентируют размеры территорий захоронений, их удаленность от населенных пунктов.
Такой процесс, как копка могилы и ее размеры, указаны в Рекомендациях «О порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации» МДК 11–01.2002. По нормативам копать могилу необходимо на глубину не менее 1,5 м и не более 2,2 м от крышки гроба. Более глубокое рытье может спровоцировать контакт захороненного с подземным водоносным горизонтом, что чревато их последующим заражением и распространением инфекции. Меньшая глубина не безопасна ввиду вымывания и выветривания почвы. Надо учитывать и угрозу выкапывания останков дикими животными.
Параметры последнего пристанища
Провожая близкого человека в последний путь, заранее заботятся о том, чтобы его последнее пристанище соответствовало всем нормам. Глубина, на которую следует копать могилу, - это лишь один ее параметр. Ширина и длина захоронения также регламентированы правилами: 1,5 м и 2 м соответственно. Интервал между могильными ямами четко прописан: при погребении необходимо отступать от соседних захоронений не менее 1 м по длинной стороне и не менее 0,5 м по короткой. Выкопать яму, произвести ритуал погребения и засыпать землей гроб с покойным - это лишь часть устройства индивидуального захоронения.
Важно также установить над могилой плиту или устроить холмик.
Поскольку земля в месте засыпанной могилы со временем оседает, необходимо предотвратить попадание в могильную яму большого количества поверхностных вод, чтобы со временем не возникло размывание грунта и оголение гроба либо находящихся в нем останков. С этой целью оборудуется насыпь высотой не более 0,5 м, обязательно выступающая по периметру за границы могилы. В дальнейшем родственники усопшего обычно огораживают ее по периметру каменной цветочницей либо выкладывают плитами.
Как выкопать могилу для нестандартных ритуалов
В некоторых конфессиях традиции предписывают предавать земле тело покойного в сидячем положении. Такая традиция присуща, в частности, мусульманам и буддистам. В многоконфессиональном государстве при свободе вероисповедания для таких ситуаций существуют нормативы.
Выкопать могилу для захоронения тела сидя необходимо так, чтобы над трупом толща земли была не менее 1 м с учетом могильного холма.
Иногда возникает необходимость массовых захоронений. В таких случаях правила предусматривают исключения, оговаривая возможность захоронения тел в 2 уровня вглубь. Но при этом не допускается копать могилу на уровне залегания грунтовых вод.
Их горизонт должен отстоять от дна ямы не менее чем на 0,5 м. Такое же расстояние необходимо выдержать и между могильными этажами. Выкопанная в таких случаях могила должна быть по глубине с учетом соблюдения всех нормативов не менее 2,5 м. Общий порядок устройства погребальных запрещает организацию кладбища близ водных источников, на зыбучих почвах, а также в болотистых и подверженных сезонным подтоплениям участках, в лавино- и оползнеопасных зонах.
Почему глубина могилы 1,5 метра?
Ритуал погребения насчитывает тысячелетия. Едва осознав опасность, которую таит в себе разлагающееся тело, общество упорядочило похоронное дело, определяя, где и как копать могилу. На Руси первый прогрессивный шаг в этом направлении предпринял Петр I, определив своим указом глубину могилы в три аршина (чуть более 2 м). Норма была подсмотрена в западных странах. В Англии она была установлена в 1655 году и составляла 6 футов.
Другой российский правитель Александр I пошел дальше, введя в 1808 году наказание за нарушение правил захоронения, введя в обиход определение «погребальное преступление». На такой шаг его подтолкнула эпидемия чумы 1771 года, спровоцированная повсеместной антисанитарией. Дело в том, что в зимнее время, когда копать могилу из-за промерзшей земли было тяжело, во многих регионах покойных едва присыпали землей. Вешние воды размывали места захоронений, и инфекция стремительно разносилась по окрестностям.
Можно ли перенести кладбище?
Разрытие старых могил с целью захоронения на их месте новых останков в те годы было обыденным. Зачастую родственники покойного, чтобы сэкономить на погребении, самостоятельно хоронили тело в уже существующие могилы. Копка могил в местах старых захоронений была запрещена одновременно с указом Александра I о строгом выдерживании глубины, на которую надо рыть могилу. Ответственность за соблюдение правил император возложил на служителей культа. В 1896 году главы церковных приходов были признаны официальными лицами, несущими персональную ответственность за размер могилы и состояние приходских погостов.
Наказание было финансовым - штраф от 1 до 5 рублей, но слишком ярые нарушители могли быть подвергнуты и аресту на срок от 3 до 7 дней.
Запрет на снос кладбищ действует и по наши дни. В законе «О погребении и похоронном деле» указано, что если в исключительных случаях требуется перенести кладбище на другое место, рекреационные мероприятия на месте бывших захоронений можно производит лишь спустя 20 лет. Единственно возможное решение для таких мест - размещение зеленых насаждений. Любое строительство, тем более жилое, категорически запрещено.
В английском языке есть одна фраза, которая переводится как «6 футов вниз». Произнося ее, люди подразумевают смерть или похороны. О том, почему умерших людей хоронят именно на 6-футовой глубине (2 метра), - интересовался в ЖЖ блогер Валерий Гикавый
Это традиция берет свое начало в 1655 году, когда вся Англия была опустошена бубонной чумой. В эти ужасные годы люди опасались распространения инфекции, и мэр Лондона издал специальный указ, который регламентировал как нужно поступать с телами умерших людей, чтобы избежать распространения заражений и инфекций. Именно тогда было решено зарывать могилы на глубину 6 футов (2 метра). Многие люди сомневались, что это было правильное решение, потому что инфекция, в первую очередь, переносилась насекомыми, а не умершими телами. Как бы то ни было, этот стандарт остался и по сей день.
В США, например, стандарт глубины варьируется от штата к штату. Во многих случаях – это 18 дюймов. Получается, власти некоторых штатов полагают, что полтора метра вполне достаточно. Но бывают и случаи, когда умерших людей помещают на глубину в 4 метра: это делается для того, чтобы на поверхности оставалось место и для других покойников. Обычно данная процедура применяется в случае с родственниками и близкими людьми.
2 метра глубины считается сегодня самым распространенным стандартом. Глубина, превышающая данный показатель, может вызвать проблемы, например, в Новом Орлеане, где много подводных потоков. Более того, бывали случаи, когда гробы, зарытые слишком глубоко, выталкивались со дна почвы.
В Великобритании, например, люди придерживаются того самого стандарта, принятого несколько веков назад. Понятно, что причина совсем иная. Нельзя хоронить слишком близко к поверхности, чтобы труп, например, не отрыли звери, чтобы он не обнажился при сильном дожде и т. п.; а слишком глубоко копать тяжело.
Впрочем, в современном англоязычном мире «шесть футов» - скорее идиома, чем реальное правило. Покойников хоронят на разной глубине, в зависимости от местных условий и обычаев.
Некоторые это связывают напрямую с церковными обычаями. Землю для захоронений в христианстве освящают, причем, «освящаются» лишь её верхние три метра. Поэтому стремление захоронить покойника именно на такой глубине связано или с исторической привычкой, или с религиозными воззрениями.
Мы встречаем в литературе примеры, как самоубийц, лицедеев (тогда считалось греховным) и прочих недостойных стремились похоронить либо за оградой кладбища, либо ниже уровня трех метров. Помимо прочего, существуют и сугубо прагматичные причины. В наших широтах глубина промерзания земли до 180 см (как раз 6 футов). Выше этого уровня вода в почве замерзает зимой, и тает летом - расширяется и сокращается. Соответственно шевелит и шатает всё, что находится на недостаточной глубине. Ниже уровня промерзания покойникам как-то поспокойней. Гробы сохранятся дольше.
С древнейших времен люди хоронят своих усопших. В сопровождении скорбящих живых, мертвые уходят в землю, из которой и пришли. Похоронные обряды присутствовали во всех культурах, хотя порой и имели существенные отличия. Одним из самых распространенных способов похорон было и остается погребение в земляных могилах.
Помимо ритуального погребение имеет еще и важное практическое значение. Простившись с душой, тело теряет свою жизненную силу и начинает стремительно разлагаться. Этот процесс представляет серьезную опасность для живых людей, выделяющиеся при гниении трупные вещества могут быть смертельно опасны. Еще страшнее, если смерть была вызвана инфекционным заболеванием. Ужасные эпидемии, унесшие тысячи жизней, зачастую были вызваны вскрытием старых могил и высвобождением спящих там болезнетворных микроорганизмов.
Первым из русских правителей, кто осознал необходимость сформировать и соблюдать некие санитарные правила, определяющие, какой глубины должна быть могила, был Петр Великий. В 1723 году высочайшим указом он повелел рыть могилы на глубину не менее 3 аршин, что составляет чуть более 2 метров в современной системе мер. Таким повелением правитель надеялся предупредить возможные эпидемии, и, как показало время, был прав. Несоблюдение указа, плохое состояние кладбищ привело в 1771 году к чуме.
Александр I ввел наказания за «погребальные преступления» - несоблюдение нормы глубины могилы. Но проблема не исчезала, кладбищ и места на них катастрофически не хватало. Случаи захоронения новых покойников в старых могилах были нормой. Лишь в самом конце девятнадцатого – начале двадцатого века ситуация начала меняться, были выработаны четкие инструкции, определено на какую глубину копают могилу и как устраивают кладбища, и создан серьезный контроль за выполнением этих предписаний.
Глубина могилы по санитарным нормам
Устройство кладбищ подробно оговаривается федеральным законодательством и нормативными актами руководства на местах. Все правила основаны на четко сформулированных и проверенных временем и опытом нормах санитарии и экологии.
От чего зависит глубина могилы для человека
- Земля
Покойник возвращается в землю, и во многом от ее, свойств, будет зависеть глубина могилы. На два метра вглубь грунт должен быть сухим и легким, пропускать воздух, в противном случае кладбище на такой земле устраивать нельзя.
- Вода
Тело должно быть максимально надежно защищено от контакта с подземными водами. Это необходимо для того, чтобы избежать заражения воды продуктами гнилостного разложения органических веществ. Поэтому категорически запрещено располагать кладбища на территориях, где грунтовые воды стоят выше двух метров в глубину от поверхности земли. Именно свойствами почвы и уровнем стояния грунтовых вод необходимо руководствоваться, определяя глубину могилы в каждом конкретном районе.
- Стихийные бедствия
Логичен запрет на устройство кладбищ на территориях, подверженных частым оползням и обвалам, затоплению, в болотистых местностях.
- Культура и религия
Некоторые религии имеют четкие предписания для каждого этапа жизни верующих, в том числе и для устройства могилы и захоронения. Разумеется, соблюдать их необходимо в строгом соответствии с требованиями санитарии, иначе не избежать серьезных проблем.
Глубина могилы по ГОСТу
Существует ГОСТ Р 54611-2011 – это услуги бытовые. Услуги по организации и проведению похорон. Общие требования Все обстоятельства, влияющие на саму могилу и обеспечивающие санитарную безопасность, были тщательно переработаны и оформлены в виде федерального закона. Он носит название «О погребении и похоронном деле», и все действия в этой сфере должны быть с ним согласованны.
1. Максимальная глубина могильной ямы должна быть не более 2,2 метра. Дальнейшее погружение грозит близким контактом с водами грунта. В зависимости от местных условий, глубина может варьироваться, но расстояние до подземных вод в любом случае должно быть не менее полуметра.
2. Минимальная глубина в соответствии с законом составляет полтора метра (измеряется до крышки гроба).
3. Измерения могильной ямы минимально составляют 2 метра в длину, 1 метр в ширину, 1,5 метра в глубину. Размеры детских могил могут быть уменьшены. Расстояния между могильными ямами не должно составлять меньше метра по длинной стороне и меньше полуметра – по короткой.
4. Над могилой обязательно устанавливается плита или устраивается насыпь. К ней тоже существуют определенные требования, так она должна в высоту составлять не более полуметра. Насыпь является дополнительной защитой могилы от воздействия поверхностных вод, она должна выступать за края могильной ямы.
5. Если покойника хоронят в положении сидя, необходимо обеспечить толщину слоя земли над ним не меньше одного метра, включая намогильную насыпь.
6. В исключительных случаях устройства братских могил их копают на глубину не менее двух с половиной метров (при захоронении гробов в два ряда). Дно могильной ямы, разумеется, не должно доходить до уровня грунтовых вод минимум на полметра. Верхний ряд захоронения отстоит от нижнего не менее чем на полметра.
Соблюдение правил устройства кладбищ и определенной глубины копки могил обеспечивает санитарную безопасность населения и должно выполняться повсеместно.
при захоронении гроба с телом глубину могилы следует устанавливать в зависимости от местных условий (характера грунтов и уровня стояния грунтовых вод); при этом глубина должна составлять не менее 1,5 м (от поверхности земли до крышки гроба). Во всех случаях отметка дна могилы должна быть на 0,5 м. выше уровня стояния грунтовых вод. Глубину могил следует делать не более 2-2,2 м. Надмогильную насыпь следует устраивать высотой 0,3-0,5 м. от поверхности земли.
Вот что пишет об этом немецкий археолог прошлого века, Эвальд Шульдт, специализировавшийся на изучении славянских поселений и мегалитов в Мекленбурге:
Наиболее бросающиеся в глаза разрушения в мегалитических гробницах возникли в позднеславянский период. Так, к примеру, одна из камер древнего дольмена в длинном кургане, находившемся в лесу возле Альт Штассова в округе Тетерова, была почти устранена, когда рядом с ней была выкопана яма для позднеславянского захоронения (ингумации). Скелеты, обнаруженные на глубине всего около 30 см, хорошо сохранились, так как были покрыты сверху слоем небольших обломков известняка.
Небольшая глубина большинства могил , исследованных в Челябинске, не является исключением: основная масса русских погребений XII– XVIII веков в Вятской земле имеет глубину до 0,8 м (Макаров Л.Д., 1990.
Самигулов Г.Х.
г. Челябинск, Челябинский научный центр УрО РАН
К ВОПРОСУ О ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ РУССКИХ УРАЛА И СИБИРИ
Эта статья появилась как следствие попытки упорядочить для себя вопросы, связанные с погребальным обрядом русских. Толчком послужило обнаружение в Челябинске еще одного кладбища XVIII века. Первое было выявлено в 1996 году на площади Ярославского (Самигулов Г.Х. 2002а, 2002б), второе в 2004 году, на пересечении улиц К. Маркса и Кирова. Оба кладбища не обозначены на планах города и не известны по архивным документам. Но если кладбище, обнаруженное в 1996 году, хорошо соотносится с местом расположения первой челябинской церкви – Николая Чудотворца и вполне ложится на план 1768 года, то вновь обнаруженное кладбище располагалось за пределами первой Челябинской крепости (основана в 1736 г.) и оказалось в черте жилой застройки после расширения Челябинска в середине XVIII века. Краткое описание материалов исследования некрополя на пл. Ярославского в 1996 году опубликовано (Самигулов Г.Х. 2002а, 2002б), поэтому дадим характеристику погребального обряда вновь выявленного некрополя.
Всего было расчищено девять погребений, попавших в зону разрушения котлована, пять взрослых и четыре детских. Могилы расположены примерно на одной линии север – юг, при этом ориентированы по линии запад – восток, с сезонными отклонениями. Восемь погребенных лежали головой на запад, в одном погребении умерший ребенок был положен головой на восток. В отличие от кладбища на пл. Ярославского, в данном случае могилы расположены гораздо более «просторно», в итоге более ярко выделяются некоторые особенности. Так, три взрослых и одно детское погребение сгруппированы весьма компактно, одно погребение расположено в 2 м к северу от этой группы, остальные к югу с интервалами в 4, 1,5 и 3,5 м. В среднюю из южных могил впущено детское погребение. Очевидно, существовали семейные группы погребений, что из-за большой плотности расположения могил гораздо хуже прослеживается на материалах кладбища на пл. Ярославского.
Кресты имелись в пяти погребениях из девяти, причем в двух случаях кресты неполные – с обломанным нижним концом и с обломанными нижним концом и боковой перекладиной. Недостающие части крестов не обнаружены, хотя их искали специально, все-таки создается впечатление, что в могилу кресты положили уже сломанными.
Из девяти погребений: три взрослых погребения были совершены в гробах, одно взрослое и одно детское – в колодах. Один взрослый костяк лежал на слое бересты и был укрыт другим слоем бересты. Три детских погребения были, очевидно, с лубяными коробами или оборачиванием в луб – в ямах остались следы тлена в виде коричневатого праха. В числе погребений с лубом было и детское погребение с восточной ориентировкой.
Общие черты для обоих кладбищ – наличие колод, использование бересты, небольшая глубина значительной части погребений, отсутствие крестов-тельников в части могил, наличие незначительного количества неполных, сломанных крестов. Отдельно надо отметить восточную ориентировку одного погребения на вновь выявленном кладбище. Все кресты, достаточно сохранившиеся, чтобы прочесть надписи на лицевой стороне (обратная сторона либо истерта до неразборчивости текста, либо это вторичные отливки, где текст нечитаем изначально) – из тех, что принято называть старообрядческими. Говоря обо всех крестах, я имею в виду кресты из погребений обоих кладбищ, кстати, кресты из слоя тоже «старообрядческие». В целом мы имеем набор признаков «неканонического» погребального обряда, или погребальных обрядов, большая часть которых уже воспринимается как стандартная для русских погребений Урала и Сибири XVII–XVIII веков. Попытаемся, используя материалы публикаций по археологии русских позднего периода и в какой-то степени архивные документы, рассмотреть перечисленные признаки.
В собственно славянском, позже русском погребальном обряде, береста использовалась вятичами – известны погребения XII века в берестяных саванах и в долбленых колодах в Москве (Шеляпина П.С., 1971. – С. 146–148; Панова Т.Д., 1989. – С. 221). Кроме того, покрытие гроба берестой зафиксировано при раскопках в Новгороде (Монгайт А.Л., 1949. – С. 72). Колоды также известны с периода средневековья (Шеляпина П.С., 1971. – С. 146; Седов В.В., 1973. – С. 10–16; Юшко А.А, 1976. – С. 73–74). Как мы видим, колоды использовались в погребениях и в XVIII веке.
Если у русских центральных районов России к позднему средневековью использование бересты и вообще разнообразие внутримогильного оформления (дощатые конструкции, помосты и пр.) под влиянием христианства практически исчезло, то в Прикамье ситуация складывалась несколько иная. Вплоть до этнографической современности прослеживается использование бересты и луба при погребении умерших у предков удмуртов, коми-пермяков и коми-зырян, также зафиксированы эти элементы в русских погребениях.
Характерной особенностью указанных выше деталей погребального обряда является их «живучесть». В.А. Оборин упоминает, что зюздинские коми-пермяки покрывали колоды и дощатые гробы берестой, а иногда в нее или в кору заворачивали умерших еще в XIX веке (Оборин В.А., 1999. – С. 267). У него также описан случай исследования погребений XVII века, где были похоронены крещеные коми-пермяки и, очевидно, русские, причем оформление могил включало черты языческих пережитков – покрытие гробов берестой (Оборин В.А., 1999. – С. 268–270). Наличие различных видов оформления погребения, в том числе оборачивание лубом и берестой и изготовление рам из плах отмечает для дохристианских кладбищ удмуртов Н.И. Шутова (Шутова Н.И., 2001. – С. 109–110, 116, 126).
Очевидно, по мере проникновения русского населения в Прикамье и Вятскую землю, происходило взаимовлияние в самых различных сферах, в том числе и в погребальном обряде. Оформление погребений финнов Прикамья было схоже с тем, что практиковали вятичи еще в XII–XIII веках. Можно привести пример, по крайней мере, одного кладбища исследованного в Пермском Прикамье, датированного XVII веком, где выявлены погребения в колодах (корытцах), гробах, сбитых гвоздями, а также с оборачиванием в бересту и луб – Ильинский могильник. Причем авторы исследования связывают особенности памятника с взаимодействием христианского русского и языческого местного населения, а оборачивание тела берестой относят к признакам раннего этапа русского освоения Прикамья (Коренюк С.И., Мельничук А.Ф., 2003. – С. 165–174).
При охранных исследованиях кладбища первопоселенцев г. Каменска-Уральского Свердловской области, датируемого первой половиной XVIII века, береста была зафиксирована в 10 из 43 расчищенных погребений. Детей оборачивали берестой, а во взрослых погребениях гробы покрывались сверху двумя слоями бересты, возможно, заменявшей крышку (Погорелов С.Н., Святов В.Н., 2002. С. 119). При обследовании нескольких погребений кладбища Николаевского монастыря была расчищена могильная яма, выстланная двумя слоями бересты, между которыми зафиксирована прослойка углей (Курлаев Е.А., 1998. С. 97).
Можно с большой долей уверенности констатировать, что наличие на русских могильниках Зауралья погребений с использованием бересты и луба свидетельствует о присутствии среди погребенных выходцев из Прикамья. Причем это могли быть как русские, из прикамских старожилов, так и крещеные представители финских народов. При сопоставлении материалов исследований русских кладбищ, заметно их отличие по указанному признаку: в Челябинске количество могил с использованием бересты и луба 23 %, в Каменске-Уральском – также 23 %, в Верхотурье и Николаевском монастыре – по одному погребению с берестой из исследованных; из 336 могил некрополя Илимского острога лишь в одной расчищен берестяной короб; из 137 погребений могильника Изюк-I – ни одного с берестой или лубом. Очевидно, при отсутствии письменных источников, материалы исследований могут быть использованы в качестве косвенных свидетельств, подтверждающих наличие среди первопоселенцев русских поселений Зауралья XVII–XVIII веков выходцев из Прикамья. При этом оценивать по этому показателю долю выходцев из Прикамья среди жителей поселения вряд ли возможно, поскольку использование бересты и луба в погребениях в Прикамье также не было общим явлением. По этой же причине отсутствие погребений с использованием коры не говорит о том, что среди жителей не было прикамских сходников.
Небольшая глубина большинства могил, исследованных в Челябинске, не является исключением: основная масса русских погребений XII–XVIII веков в Вятской земле имеет глубину до 0,8 м (Макаров Л.Д., 1990. – С. 65); меньше 1 м составляла глубина большинства погребений могильника Изюк-I (Татаурова Л.В., 2002. – С. 236); глубина захоронений в Каменске-Уральском составляла 0,5–1,0 м от современной поверхности (Погорелов С.Н., Святов В.Н., 2002. – С. 119). Вполне правомерно объяснение Л.Д. Макарова небольшой глубины могил дохристианскими погребальными традициями, причем небольшая глубина погребений была характерна не только для русских, но и для традиционного погребального обряда народов Прикамья, в частности удмуртов (Шутова Н.И., 2001. – С. 116, 125).
Подобные неглубокие погребения не характерны для канонического, или ныне воспринимаемого как канонический, христианского обряда. О мерах, предпринимавшихся духовными либо светскими властями для увеличения глубины могильных ям в XVII веке, нам не известно. Однако в течение XVIII – начала XIX века неоднократно предпринимались шаги к доведению глубины могил как минимум до 2,5 аршин. 16 октября 1723 года вышло Высочайшее повеление, следом за ним указ Святейшего Синода о необходимости копать могилы глубиной в три аршина; подобный же указ был выпущен Синодом в 1740 году – на основании доношения Комиссии для строительства Санкт-Петербурга и постановления Правительствующего Сената. 8 июля 1808 года, на основании Высочайшего указа, был издан еще один указ Синода о глубине погребений не менее 2,5 аршин, причем оговаривалось, что за выполнением этого правила будут следить не только священники кладбищенских церквей, но и квартальные надзиратели, и уездная полиция (ОГАЧО, Ф. И-33, оп. 1, д. 2669. Л. 1–3). Интересен тот факт, что во всех приведенных выше случаях инициаторами «компаний» по соблюдению санитарных норм погребений являлись светские власти. В последнем случае Высочайший указ был издан по докладной записке министра внутренних дел. Церковь была проводником этих мероприятий в жизнь постольку, поскольку кладбища находились в ее «ведении», более того, выполнение священниками на местах положений последнего из названных Указа контролировалось светскими властями. Очевидно, общее представление о том, что глубина современных погребений определяется христианской традицией, не в полной мере соответствует действительности – скорее это следствие деятельности властей по установке санитарных норм применительно к кладбищам. Таким же образом и из тех же соображений, власти в XVIII веке добивались выноса кладбищ за пределы населенных пунктов (ОГАЧО, Ф. И-33, оп. 1, д. 367).
Одно из погребений вновь выявленного кладбища в Челябинске ориентировано головой на восток, что противоречит православному погребальному канону, при этом в погребении найден крест-тельник. Единичное погребение с восточной ориентировкой обнаружено на могильнике Изюк-I (Татаурова Л.В., 2002. – С. 326), аналогичные могилы были выявлены на Ильинском могильнике в Прикамье, при раскопках в Чердыни было расчищено детское погребение в лубяном коробе и с восточной ориентировкой, подобное явление зафиксировано на Русиновском могильнике XVIII века, где были похоронены крещеные коми-пермяки (Коренюк С.И., Мельничук А.Ф., 2003. – С. 178–179). Скорее всего, погребения с восточной ориентировкой на православных кладбищах оставлены крещеными прикамскими финнами и не обязательно свидетельствуют о языческом характере могилы, как и северная ориентировка могил. Так, в Прикамье на двух памятниках исследованы погребения с ориентировкой север – юг с православными крестами (Лычагина Е.Л., Мингалев В.В., 2003. – С. 161).
Выше уже говорилось, что не во всех погребениях найдены нательные кресты. Подобная ситуация является довольно характерной для могильников XVII–XVIII веков и более раннего времени. Л.Д. Макаров пишет о крайне малом количестве крестов в русских погребениях XII–XVI веков и высказывает предположение, что кресты изготавливались из недолговечных материалов (Макаров Л.Д., 1990. – С. 67). На 53 исследованных погребения кладбища в Верхотурье приходится 1 крест, на 40 погребений первого некрополя Каменска-Уральского – 4 креста (Погорелов С.Н., Святов В.Н., 2002. – С. 119). Отсутствуют кресты в большей части погребений Ильинского могильника. Это обстоятельство, а также неканоническая ориентировка могил, по мнению авторов, свидетельствует о том, что часть похороненных не являлись христианами (Коренюк С.И., Мельничук А.Ф., 2003. – С. 177–178). При исследованиях кладбища Илимского острога было исследовано 336 погребений и найдено около 200 крестов-тельников (Молодин В.И., 1999. – С. 113). При рассмотрении данных не по одному памятнику, а по нескольким, отсутствие крестов в части погребений из малопонятной детали переходит в разряд устойчивых признаков. А.Е Мусин, со ссылкой на Т.Д. Панову, пишет о том, что она, проанализировав более 4000 погребений, в том числе и могилы высшего духовенства, пришла к выводу о практическом отсутствии в могилах XI–XV веков крестов; в XVI–XVII веках погребения с крестами могут составлять от 1/5 до 1/3 всех исследованных захоронений (Мусин А.Е., 2002. – С. 47).
Таким образом, отсутствие крестов в могилах – отражение существовавшей в средневековье погребальной практики, которая в XVI веке начала изменяться, однако, и в XVIII веке все еще довольно значительный процент, а в некоторых случаях большинство (Погорелов С.Н., Святов В.Н., 2002. – С. 119) погребений кладбищ не содержат крестов-тельников. Следовательно, отсутствие крестов в отдельных погребениях христианского кладбища XVIII века не дает оснований уверенно говорить о некрещеных погребенных.
Делая небольшое отступление от челябинской тематики, но в связи с общей темой статьи, хочется коснуться одной коллизии, связанной с обсуждением исследований могильника Изюк-I (Татаурова Л.В., 2000. – С. 423; 2001. – С. 257; 2002. – С. 232–236). Кладбище, причем православное, было выявлено при проведении исследования русского поселения. Выделим два момента – кладбище существовало рядом с домами, одно погребение было найдено под полом избы; по ряду признаков, в том числе и по форме крестов кладбище было отнесено к старообрядческим (Татаурова Л.В., 2000). М.Л. Бережнова, С.Н. Корусенко и А.А. Новоселова в изящной статье «как историки создают мифы» подвергли сомнению выводы Л.В. Татауровой. Они выразили сомнение в том, что кладбище оставило русское население и предложили поискать свидетельства о каких-нибудь крещеных финно-уграх, живших в селении в XVIII веке, исходя из того, что кладбища возле домов не свойственны для русских (Бережнова М.Л., Корусенко С.Н., Новоселова А.А., 2001. – С. 50–56). В связи с этим хотелось бы привести информацию, опубликованную С.И. Дмитриевой. Она пишет о том, что в русских населенных пунктах на Мезени намогильные кресты можно увидеть не только на кладбище, но и рядом с домом – напротив его переднего угла, около порога, на огороде. Это объясняется «сохранявшимся в этом крае до начала XX века обычаем хоронить родственников рядом с жилищем» (Дмитриева С.И., 1984. – С. 461). Поэтому можно сказать, что этнографические данные фиксируют весьма разнообразные варианты погребального обряда и организации кладбищ у русских. Указанная «нерусская» погребальная традиция была характерна как раз для некоторой части населения Поморья, откуда и шло заселение Сибири в XVII–XVIII веках.
Относительно старообрядческих крестов могильника Изюк-I М.Л. Бережнова с коллегами поддержали мнение о том, что старообрядческие кресты были в ходу у нестарообрядцев в силу дефицита крестов вообще (Бережнова М.Л., Корусенко С.Н., Новоселова А.А., 2001. – С. 50–56). Подход верен, но мысль не доведена до логического завершения. Применительно к XVIII веку мы скорее можем говорить о практически полном отсутствии нестарообрядческих, т.е. «никонианских» крестов. Посмотрите публикации, в которых приводятся описания либо изображения крестов из раскопок русских кладбищ, поселенческого слоя XVIII века, или крестов XVIII века из музейных коллекций – много ли вы найдете крестов с титлами «ИН ЦИ»? В Челябинске все кресты, найденные в погребениях двух кладбищ, одно из которых было официальным, при церкви и оба креста из культурного слоя – старообрядческие. Схожая картина, судя по публикациям, наблюдается в Прикамье и Свердловской области (Погорелов С.Н., Святов В.Н., 2002; Корчагин П.А., 2001; Лычагина Е.Л., Мингалев В.В., 2003). Причем это ситуация не только Урала и Сибири.
Весьма показательны материалы раскопок кладбища Моисеевского монастыря в Москве. Некрополь действовал в XVII–XVIII веках и был закрыт в 1771 году. Авторы публикации материалов отмечают, что большая часть исследованных погребений относится к позднему периоду существования некрополя – после 1671 года. На кладбище хоронили как монахинь Моисеева монастыря, так и мирян. Кроме металлических (38 ед.) были найдены также деревянные (28 ед.) кресты. На металлических крестах авторы публикации материалов зафиксировали надписи, характерные для старообрядческих крестов, т.е. «Царь славы» (Векслер А.Г., Беркович В.А., 1999). В этом случае представляет интерес тот факт, что титла ИНЦИ (Иисус Назарейский – царь Иудеи) зафиксированы на деревянных крестах-тельниках. Раскладки по материалу крестов и погребениям авторы статьи не привели, вполне вероятно, что деревянные кресты были найдены в погребениях монахинь. По материалам Вятки Л.Д. Макаров отметил, что в XVII–XVIII веках в погребениях священников появляются кипарисовые крестики (Макаров Л.Д., 1990. – С. 67).
Ситуация довольно прозрачна: в XVIII веке практически нет металлических крестов-тельников «никонианского» типа. Кресты из погребений официальных кладбищ при церквах и из некрополей, которые по письменным источникам определены как старообрядческие, не различаются по иконографии. Если судить по крестам, почти все крещеное население России относилось к поморскому толку старообрядчества.
Самое интересное во всей этой ситуации с интерпретацией крестов – ответ уже дан, только неявным образом. Э.П. Винокурова в статье о литых крестах-тельниках XVII века (в реальности о крестах XVII–XIX веков) указывает на различие между старообрядческими и «никонианскими» крестами, и заключается оно вовсе не в титлах на лицевой стороне креста, а в тексте псалма на обороте (Винокурова Э.П., 1997. – С. 359–360). С.В. Гнутова и Е.Я. Зотова пишут, что в мастерских Москвы и Великого Устюга формы для отливки крестов зачастую изготавливались с оттисков с оригинальных Выговских крестов, то есть со старообрядческих (Гнутова С.В., Зотова Е.Я., 2000). Единственное, никто из этих авторов не сказал прямым текстом, что иконография крестов, установленная после реформы Никона, для литых крестов-тельников в XVIII веке так и не стала нормой. Возможно, они подразумевают, что это и так всем известно. Идентифицировать же крест из слоя по надписи на оборотной стороне чаще всего невозможно, поскольку надписи затерты в процессе носки, впоследствии металл коррозирован – т.е. надписи просто не читаются.
Ситуация с крестами если и не характерна, то показательна. Все исходят при их интерпретации из общепринятой точки зрения: есть (и были чуть не с самого раскола) кресты старообрядческие и официально-православные. А представить себе, что все дискуссии XVIII века о титлах, причем не только между теологами официального православия и старообрядчества, но и внутри самого старообрядчества (Христианство, 1995а. – С. 442; Христианство, 1995б. – С. 27), практически не отразились на самой массовой категории культовых принадлежностей – крестах-тельниках – довольно сложно. Тем не менее, исходя из имеющегося материала, на мой взгляд, можно прийти к такому выводу: на протяжении XVIII века практически единственной категорией (типов было много) литых крестов-тельников были кресты, иконография и форма которых сложилась в XVII веке, те кресты, которые мы считаем старообрядческими. В действительности формы и иконография этих крестов сложились до раскола православной церкви, а после раскола автоматически оказались старообрядческими – старообрядцы продолжали существовавшие традиции, что и подразумевает само слово. Но ведь и для всех остальных эти формы крестов были «дедины и отчины». А вот реформированная церковь, судя по всему, добилась массового выпуска крестов с новой иконографией лишь к концу XVIII – началу XIX века. Поэтому литые кресты в погребениях, равно как и в культурном слое XVIII века имеют иконографию, которая не ассоциируется у нас с «никонианством». Те люди, которым положено было носить кресты «нового образца»: священноцерковнослужители, монахи и т.д. носили деревянные кресты с «законными» титлами «ИН ЦИ».
Получается, что у нас нет четких обоснований для выделения старообрядческих погребений. Обычная триада признаков – кресты, небольшая глубина погребений, колоды – не срабатывает. Глубина большинства могил на официальных кладбищах первой половины XVIII века не превышает 1 м, колоды общее явление, кресты у всех «старообрядческие». Видимо, без данных письменных источников нельзя говорить ни о какой уверенной интерпретации конфессиональной принадлежности (внутри православия) могил XVIII века.
Еще один момент – отсутствие креста-тельника не дает оснований интерпретировать погребение как языческое, даже если при этом ориентировка погребенного не совпадает с канонической православной.
Итогом попытки разобраться с признаками погребального обряда оказалась ситуация полной неуверенности – оказывается, мы не можем отличить старообрядческое погребение от официально православного, даже языческую могилу определить уверенно не можем, если она находится на православном или смешанном кладбище. То есть определить некоторые языческие элементы мы можем, а вот уверенно сказать, что похоронен некрещеный – нет.
Очевидно, надо вырабатывать какие-то другие критерии, новые подходы, поскольку привычные подходы верного результата не гарантируют. И в этом нет ничего странного, эти критерии вырабатывались на основании одних категорий источников, в основном письменных, и возможности тщательно проверить их и не было. Сейчас все шире идет археологическое изучение памятников позднего периода и наши довольно абстрактные, книжные представления проверяются на конкретном материале. Необходимо более подробное, детальное изучение погребального обряда с упором на археологический материал и привлечением все тех же письменных источников. Без их использования мы имеем очень мало шансов разобраться во многих возникающих в ходе работы вопросах.
Литература и источники
Бережнова М.Л., Корусенко С.Н., Новоселова А.А. Логистический анализ одного построения: как историки создают мифы // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. науч. тр. / Под ред. А.Г. Селезнева, С.С. Тихонова, Н.А. Томилова. – Нальчик; Омск: Изд-во ОмГПУ. – 2001. – С. 48–56.
Векслер А.Г., Беркович В.А. Материалы археологических исследований некрополя Моисеевского монастыря на Манежной площади в Москве // Культура средневековой Москвы. XVII век. – М.: Наука. – 1999. – С. 199–206.
Винокурова Э.П. Металлические литые кресты-тельники XVII в. // Культура средневековой Москвы. XVII век. – М.: Наука. – 1999. – С. 326–360.
Дмитриева С.И. Мезенские кресты // Памятники культуры. Новые открытия: Письменность, искусство, археология. – Л.: «Наука». – 1986. – С. 461–466.
Коренюк С.И., Мельничук А.Ф. Ильинский некрополь – христианское кладбище с языческими традициями в Перми Великой (вторая половина XVI – вторая половина XVII вв.) // Труды Камской археолого-этнографической экспедиции / Под ред. А.М. Белавина. – Пермь: Перм. гос. пед. ун-т. – 2003. – Вып. III – С. 164–182.
Лычагина Е.Л., Мингалев В.В. Могильник Посер XVIII в. // Труды Камской археолого-этнографической экспедиции. / Под ред. А.М. Белавина. – Вып. III. – Пермь: Перм. гос. пед. ун-т. – 2003. – С. 155–163.
Макаров Л.Д. Погребальные памятники русского населения Вятской земли (XII–XVIII вв.) // Взаимодействие древних культур Урала: межвузовский сборник научных трудов. – Пермь: Изд-во ПГУ. – 1990. – С. 63–71.
Монгайт А.Л. Раскопки в Мартирьевской паперти Софийского собора в Новгороде // КСИИМК. – 1949. – Вып. XXIV. – С. 70–75.
Мусин А.Е. Христианизация Новгородской земли в IX–XIV веках. Погребальный обряд и христианские древности. – СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 2002.
Оборин В.А. Коми-пермяки // Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века: Коллективная монография / Отв. ред. М.Г. Иванова. – Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН. – 1999. – С. 255–298.
Панова Т.Д. Погребальные комплексы на территории Московского Кремля // Советская археология. – 1989. – № 1. – С. 219–233.
Самигулов Г.Х. Первое Челябинское кладбище (по итогам археологических раскопок) // Культура русских в археологических исследованиях: Сборник научных трудов / Под ред. Л.В. Татауровой. – Омск: Изд-во Омск. пед. ун-та. – 2002а. – С. 133–136.
Самигулов Г.Х. Финно-угорские элементы некоторых погребений первопоселенцев г. Челябинска // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Тезисы докладов регион. науч-практ. конф./ Ред. А.Д. Таиров и др. – Челябинск: Изд-во ЧелГУ. – 2002б. – С. 191–193.
Самигулов Г.Х. Православные кресты из культурного слоя XVIII века («старообрядческие» кресты) // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Материалы II региональной научно-практической конференции / Ред. А.Д. Таиров и др. – Челябинск: Рифей. – 2004. – С. 190–193.
Седов В.В. Ранние курганы вятичей // КСИА. – 1973. – № 135. – С. 10–16.
Татаурова Л.В. Археология о культуре русских Омского Прииртышья // Русские старожилы: Матер. III Сибир. симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». – Тобольск-Омск. – 2000.
Татаурова Л.В. Об одном из элементов погребального обряда русских по данным археологии // Интеграция археологических и этнографических исследований / Ред.: Тихонов С.С., Татауров С.Ф. и др. – Омск, Ханты-Мансийск: Изд-во ОмГПУ. – 2002. – С. 235–236.
Татаурова Л.В. Русские: итоги археологического изучения // История и культура Сибири: Материалы юбилейной научной сессии Омского филиала Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения Российской академии наук / Под ред. А.Г. Селезнева, Н.А. Томилова. – Омск: Изд-во ОмГПУ. – 2001. – С. 253–257.
Христианство: Энциклопедический словарь: в 3-х тт.: т. 2: Л–С/ Ред. кол.: С.С. Аверинцев (гл. ред.) и др. – М.: Большая Российская энциклопедия. – 1995а.
Христианство: Энциклопедический словарь: в 3-х тт.: т. 3: Т–Я/ Ред. кол.: С.С. Аверинцев (гл. ред.) и др. – М.: Большая Российская энциклопедия. – 1995б.
Чернов С.З. Погост Афанасия и Кирилла Александрийских в Радонеже (по данным археологических исследований в 1997–1998 гг.) // Российская археология. – 2000. – № 1. – С. 63–81.
Шеляпина П.С. Археологические наблюдения в Московском Кремле в 1963–1965 гг. // Материалы и исследования по археологии СССР. Материалы и исследования по археологии Москвы. – 1971. – Т. IV. – № 167. – С. 117–154.
Шутова Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: Опыт комплексного исследования. – Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН. – 2001.
ОГАЧО, Ф. И-33, оп. 1, д. 367.
ОГАЧО, Ф. И-33, оп. 1, д. 2669.
Думаю эта статья окажется довольно аргументированным и развернутым ответом на вопрос.
Изменено 16.04.2013 07:46 пользователем alexomsk34Регистрационный N 21720
В соответствии с Федеральным законом от 30.03.1999 N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1999, N 14, ст. 1650; 2002, N 1 (ч. 1), ст.2; 2003, N 2, ст.167; N 27 (ч. 1), ст.2700; 2004, N 35, ст.3607; 2005, N 19, ст.1752; 2006, N 1, ст. 10, N 52 (ч.1) ст. 5498; 2007, N 1 (ч. 1), ст. 21; N 1 (ч. 1), ст. 29; N 27, ст. 3213; N 46, ст. 5554; N 49, ст. 6070; 2008, N 24, ст. 2801; N 29 (ч. 1), ст. 3418; N 30 (ч. 2), ст.3616; N 44, ст.4984; N 52 (ч. 1), ст. 6223; 2009, N 1, ст. 17; 2010, N 40, ст.4969) и постановлением Правительства Российской Федерации от 24.07.2000 N 554 "Об утверждении Положения о государственной санитарно-эпидемиологической службе Российской Федерации и Положения о государственном санитарно-эпидемиологическом нормировании" (Собрание законодательства Российской Федерации, 2000, N 31, ст.3295, 2004, N 8, ст. 663; N 47, ст.4666; 2005, N 39, ст.3953) постановляю:
1. Утвердить СанПиН 2.1.2882-11 "Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения"* (приложение).
2. С момента введения СанПиН 2.1.2-11 считать утратившим силу СанПиН 2.1.1279-03 "Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения", утвержденный Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 06.04.2003, введенного в действие постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 08.04.2003 N 35 (зарегистрировано в Министерстве юстиции Российской Федерации 30.04. 2003, регистрационный N 4475).
Г. Онищенко
Приложение
Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения Санитарные правила и нормы СанПиН 2.1.2882-11
I. Область применения и общие положения
1.1. Санитарно-эпидемиологические правила и нормативы (далее - санитарные правила) распространяются на кладбища, здания и сооружения похоронного назначения независимо от их вида, организационно-правовых форм и форм собственности и устанавливают санитарно-эпидемиологические требования к условиям их размещения, проектирования, строительства, реконструкции, реставрации (в том числе воссозданию) и эксплуатации.
1.2. Настоящие санитарные правила являются обязательными для исполнения всеми юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, деятельность которых связана с размещением, проектированием, строительством, реконструкцией, реставрацией (в том числе воссозданием) и эксплуатацией кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения и имеющими право на занятие данными видами деятельности.
1.3. Требования по размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий, сооружений и помещений похоронного назначения, включаемые в нормативные правовые акты, принимаемые органами исполнительной власти и местного самоуправления, должны соответствовать положениям настоящих санитарных правил.
1.4. Контроль за выполнением настоящих санитарных правил проводится органами, осуществляющими функции по контролю и надзору в сфере обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в соответствии с законодательством Российской Федерации.
II. Гигиенические требования к размещению кладбищ, зданий, сооружений и помещений похоронного назначения
2.1. Размещение, расширение и реконструкция кладбищ, зданий, сооружений, помещений похоронного назначения осуществляются в соответствии с законодательством в области градостроительной деятельности и санитарными правилами и нормативами.
2.2. Не разрешается размещать кладбища на территориях:
Первого и второго поясов зон санитарной охраны источников централизованного водоснабжения и минеральных источников;
Первой зоны санитарной охраны курортов;
С выходом на поверхность закарстованных, сильнотрещиноватых пород и в местах выклинивания водоносных горизонтов;
Со стоянием грунтовых вод менее двух метров от поверхности земли при наиболее высоком их стоянии, а также на затапливаемых, подверженных оползням и обвалам, заболоченных;
На берегах озер, рек и других открытых водоемов, используемых населением для хозяйственно-бытовых нужд, купания и культурно-оздоровительных целей.
2.3. Выбор земельного участка под размещение кладбища производится на основе санитарно-эпидемиологической оценки следующих факторов:
Санитарно-эпидемиологической обстановки;
Градостроительного назначения и ландшафтного зонирования территории;
Геологических, гидрогеологических и гидрогеохимических данных;
Почвенно-географических и способности почв и почвогрунтов к самоочищению;
Эрозионного потенциала и миграции загрязнений;
Транспортной доступности.
2.4. Участок, отводимый под кладбище, должен удовлетворять следующим требованиям:
Иметь уклон в сторону, противоположную населенному пункту, открытых водоемов, а также при использовании населением грунтовых вод для хозяйственно-питьевых и бытовых целей;
Не затопляться при паводках;
Иметь уровень стояния грунтовых вод не менее чем в двух метрах от поверхности земли при максимальном стоянии грунтовых вод. При уровне выше двух метров от поверхности земли участок может быть использован лишь для размещения кладбища для погребения после кремации;
Иметь сухую, пористую почву (супесчаную, песчаную) на глубине 1,5 м и ниже с влажностью почвы в пределах 6 - 18%.
2.5. Кладбища с погребением путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп) размещают на расстоянии:
От жилых, общественных зданий, спортивно-оздоровительных и санаторно-курортных зон в соответствии с санитарными правилами по санитарно-защитным зонам и санитарной классификации предприятий, сооружений и иных объектов;
От водозаборных сооружений централизованного источника водоснабжения населения в соответствии с санитарными правилами, регламентирующими требования к зонам санитарной охраны водоисточников.
2.6. Колумбарии и стены скорби для захоронения урн с прахом умерших следует размещать на специально выделенных участках земли. Допускается размещение колумбариев и стен скорби за пределами территорий кладбищ на обособленных участках земли на расстоянии не менее 50 м от жилых зданий, территорий лечебных, детских, образовательных, спортивно-оздоровительных, культурно-просветительных учреждений, садоводческих товариществ, коттеджной застройки, учреждений социального обеспечения населения.
2.7. Устройство кладбища осуществляется в соответствии с утвержденным в установленном порядке проектом, в котором необходимо предусмотреть следующее:
Наличие водоупорного слоя для кладбищ традиционного типа;
Систему дренажа;
Обваловку территории;
Характер и площадь зеленых насаждений;
Организацию подъездных путей и автостоянок;
Планировочное решение зоны захоронений для всех типов кладбищ с разделением на участки, различающиеся по типу захоронений, при этом площадь мест захоронения должна быть не более 70% общей площади кладбища;
Разделение территории кладбища на функциональные зоны (входную, ритуальную, административно-хозяйственную, захоронений, зеленой защиты по периметру кладбища);
Канализование, водоснабжение, теплоэлектроснабжение, благоустройство территории.
2.8. На территориях санитарно-защитных зон кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения не разрешается строительство зданий и сооружений, не связанных с обслуживанием указанных объектов, за исключением культовых и обрядовых объектов.
2.9. Территория санитарно-защитных зон должна быть спланирована, благоустроена и озеленена, иметь транспортные и инженерные коридоры.
2.10. Расстояние от зданий и сооружений, имеющих в своем составе помещения для хранения тел умерших, подготовки их к похоронам, проведения церемонии прощания до жилых зданий, детских (дошкольных и школьных), спортивно-оздоровительных, культурно-просветительных учреждений и учреждений социального обеспечения должно составлять не менее 50 м.
III. Гигиенические требования при организации захоронений и правила эксплуатации кладбищ
3.1. Размещение мест захоронения различного типа, в зависимости от вероисповедания и обычаев, целесообразно производить на обособленных специализированных участках кладбища.
3.2. Захоронение некремированных останков должно производиться в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации. Погребение может осуществляться в могилах, склепах в соответствии с вероисповеданием и национальными традициями.
3.3. Захоронение останков после кремации (праха) в урнах допускается производить в колумбариях и в могилах.
3.4. Повторное захоронение в одну и ту же могилу тел родственника (родственников) разрешается органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации или органами местного самоуправления по истечении кладбищенского периода (время разложения и минерализации тела умершего) с момента предыдущего захоронения, с учетом состава грунта, гидрогеологических и климатических условий мест захоронения.
3.5. Захоронение в склепах производится в гробах, саркофагах или урнах с прахом после кремации. Склеп оборудуется вентиляционной шахтой и полом с дренирующим слоем.
3.6. Ингумационное захоронение в братских, семейных (родовых) могилах допускается с учетом гидрогеологических, климатических условий, высоты стояния грунтовых вод мест захоронения.
3.7. Перевозка умерших к месту захоронения осуществляется специализированным транспортом. Допускается использование другого вида автотранспорта для перевозки умерших, за исключением автотранспорта, используемого для перевозки пищевого сырья и продуктов питания.
После перевозки и захоронения умерших транспорт должен в обязательном порядке подвергаться уборке и дезинфекции дезинфекционными средствами, разрешенными к применению в установленном порядке.
3.8. Для возможности захоронения на территории Российской Федерации тел умерших, доставленных из других государств, необходимо представить документ, подтверждающий отсутствие у умершего особо опасных инфекционных заболеваний и заболеваний неясной этиологии.
3.9. В целях предотвращения распространения особо опасных инфекционных заболеваний трупы инфицированных возбудителями особо опасных инфекций и инфекций неясной этиологии (умерших в лечебных организациях или поступивших в патолого-анатомические отделения для вскрытия), а также патолого-анатомические, операционные отходы, инфицированные возбудителями особо опасных инфекций и инфекций неясной этиологии, направляются на погребение в оцинкованных герметически запаянных гробах непосредственно из патолого-анатомического отделения.
3.10. При направлении на погребение трупа, умершего от особо опасных инфекционных заболеваний или от инфекции неясной этиологии, требующих проведения мероприятий по санитарной охране территории, необходимо получить разрешение органов, уполномоченных осуществлять государственный санитарно-эпидемиологический надзор.
3.11. Патолого-анатомические, операционные отходы (органы, ткани и другие) подлежат кремации или захоронению на специально отведенном участке кладбища в могилах.
3.12. Захоронение патолого-анатомических, операционных отходов производится в деревянных ящиках.
3.13. Изъятие урн, эксгумация и перезахоронение останков умерших производится в случаях и порядке, установленных действующим законодательством.
3.14. Могила в случае извлечения останков должна быть продезинфицирована дезинфекционными средствами, разрешенными к применению в Российской Федерации, засыпана и спланирована. Останки из могил переносятся в герметичной таре.
3.15. При эксгумации и перезахоронении останков умерших персонал кладбища прививается против столбняка. Дезинфекция спецодежды и обуви (резиновые сапоги, резиновые рукавицы, средства защиты органов дыхания (респираторы) должна осуществляться централизованно.
3.16. Инструмент после произведения работ, связанных с захоронением и перезахоронением трупов и останков, подлежит обеззараживанию и не должен выноситься за пределы кладбища. Средства для перевозки останков должны быть изготовлены из легкоочищаемых покрытий и подлежат дезинфекции после проведенных работ.
IV. Гигиенические требования при переносе кладбищ и рекультивации территорий
4.1. При переносе кладбищ и захоронений следует проводить рекультивацию территорий и участков. Использование грунтов с ликвидируемых мест захоронений для планировки жилой территории не допускается.
4.2. Использование территории места погребения разрешается по истечении двадцати лет с момента его переноса. Территория места погребения в этих случаях может быть использована только под зеленые насаждения. Строительство зданий и сооружений на этой территории не допускается.
4.3. Производить захоронения на закрытых кладбищах запрещается, за исключением захоронения урн с прахом после кремации в родственные могилы, а также в колумбарные ниши.
4.4. В случаях обнаружения ранее неизвестных мест массовых захоронений необходимо зарегистрировать места захоронения, а в необходимых случаях провести перезахоронение останков погибших и рекультивацию территорий.
V. Санитарно-гигиенические требования к крематориям
5.1. В составе крематория предусматриваются следующие группы помещений:
Помещения приема умерших с тамбуром, вестибюлем, холодильной камерой и помещения для сохранения умерших до кремации;
Помещения для кремирования умерших, обработки и хранения с кремационным залом, помещением обработки кремированных останков, хранилищем урн с прахом, помещением газоочистки, ремонтной мастерской, помещениями инженерно-технической службы, санитарно-техническими помещениями, комнатой отдыха и психологической разгрузки.
5.2. Количество кремационных печей в крематориях определяется исходя из количества траурных обрядов, смертности населения. Пропускная способность крематория определяется в среднем из расчета один час на одну кремацию.
5.3. В состав обрядовой и обслуживающей частей крематория необходимо предусмотреть помещения:
Входную группу с вестибюлем, санузлами, подсобными и вспомогательными помещениями;
Обрядовую с траурным (ритуальным) залом, шлюзом, кабинетом патологоанатома, медицинским, подсобными и вспомогательными помещениями;
Выходную группу помещений с комнатой адаптации и холлом;
Транспортную группу помещений.
5.4. Помещения для людей, участвующих в похоронах, должны быть изолированы от помещений, предназначенных для работы обслуживающего персонала, и обеспечивать звукоизоляцию от них помещений санузлов и вентиляционных камер (вентиляционных установок).
5.5. При зданиях крематориев следует предусматривать хозяйственный двор со складскими помещениями для хранения крупногабаритных частей и другого оборудования.
5.6. Все помещения, входящие в состав крематориев, необходимо оборудовать системами приточно-вытяжной вентиляции с механическим побуждением. Применение систем рециркуляции воздуха не допускается.
VI. Гигиенические требования к водоснабжению, канализации, санитарной очистке территории кладбищ, зданиям и сооружениям похоронного назначения
6.1. Прокладка сетей централизованного хозяйственно-питьевого водоснабжения, используемого для хозяйственно-питьевых целей населением городов и других населенных пунктов, по территории санитарно-защитных зон и кладбищ не разрешается.
6.2. Для проведения поливочных и уборочных работ кладбищ и в крематориях необходимо предусмотреть систему водоснабжения самостоятельную или с подключением к водопроводам и водоводам технической воды промышленных предприятий, расположенных от них в непосредственной близости.
6.3. Для питьевых и хозяйственных нужд на кладбищах и других объектах похоронного назначения следует предусматривать хозяйственно-питьевое водоснабжение. Качество воды должно отвечать требованиям санитарных правил для питьевой воды.
6.4. При отсутствии централизованных систем водоснабжения и канализации допускается устройство шахтных колодцев для полива и строительство общественных туалетов выгребного типа в соответствии с требованиями санитарных норм и правил.
6.5. Сброс неочищенных сточных вод от кладбищ и крематориев на открытые площадки, кюветы, канавы, траншеи не допускается.
6.6. На участках кладбищ, крематориев, зданий и сооружений похоронного назначения необходимо предусмотреть зону зеленых насаждений, стоянки автокатафалков и автотранспорта, урны для сбора мусора, площадки для мусоросборников с подъездами к ним.
6.7. Площадки для мусоросборников должны быть ограждены и иметь твердое покрытие (асфальтирование, бетонирование).
Министерство ЖКХ утвердило правила содержания и благоустройства кладбищ, сообщает Национальный правовой портал . В них говорится о том, как должны быть оборудованы места захоронений и могилы.
Вот несколько пунктов из новых правил:
- Территория кладбища оборудуется удобными подъездами, по которым к месту погребения может доехать катафалк и которые позволяют проводить работы по содержанию и благоустройству могилы.
- У центрального входа, главного проезда или аллеи на территории действующих мест погребения обустраиваются ритуальные площадки.
- Главный проезд на кладбище должен быть шириной 6,0−9,0 м, чтобы обеспечивать двустороннее движение. Вдоль главного проезда с обеих сторон должны быть обустроены тротуары шириной не менее 0,75 м.
- Главный и дополнительный проезды между секторами, проходы в аллеях, а также площадки у входа на кладбище, дорожки к местам забора воды и общественным туалетам, местам для сбора мусора устраиваются с твердым покрытием таким образом, чтобы обеспечивался сток атмосферных и талых вод с территории места погребения.
- Допускается устройство дополнительных проездов (главного проезда для сельских кладбищ) и пешеходных дорожек из гравийно-песчаной смеси.
- На сельских кладбищах должна быть обустроена площадка для мусора, ограждение и при необходимости — общественный туалет.
- У центрального въезда и дополнительных входов на территорию кладбищ предусматриваются автомобильные парковки и (или) остановки пассажирского транспорта.
- При проектировании и возведении (реконструкции) мест погребения, преимущественно в городской черте, предусматривается наружное освещение территории у центрального въезда (главного входа) и при наличии технической возможности — у дополнительных входов.
- Расстояние между участками для захоронения в ряду по длинным сторонам могил устанавливается в размере не менее 0,5 м, по коротким — не менее 1 м.
- Глубина могилы на участке для захоронения должна быть не менее 1,5 м с учетом местных почвенно-климатических условий. Расстояние от дна могилы до уровня стояния грунтовых вод должно быть не менее 0,5 м. Сразу после захоронения над могилой должен быть устроен надмогильный холмик высотой 0,5 м от поверхности земли. Надмогильный холмик должен выступать за края могилы для защиты ее от поверхностных вод.
- Ограды на кладбище должны быть высотой до 40 см, максимальная высота надмогильных сооружений не должна превышать 1,8 м.
- Подзахоронение в существующую могилу гроба с телом (останками) умершего супруга (супруги), либо одного из близких родственников, иных умерших родственников и свойственников может производиться по истечении 20 лет после первого захоронения, произведенного на глубину не менее 1,5 м, или при наличии свободного места (в пределах участка для захоронения, ограды, цветника) размером не менее 1 метра по ширине.
При обращении родственников умершего, как правило, разрешается производить захоронение с расчетом произведения последующего захоронения во втором ряду по высоте до истечения 20 лет после первого захоронения. При этом глубина могилы для первого захоронения должна быть не менее 2,5 м и расстояние от дна могилы до уровня стояния грунтовых вод должно быть не менее 0,5 м, а глубина могилы для второго захоронения должна быть не менее 1,5 м.
