Читайте вместе с детьми онлайн сказку 6. Синдбад-Мореход. ШЕСТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ, текст которой вы можете найти на этой страничке нашего сайта! 6. Синдбад-Мореход. ШЕСТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ - одна из самых популярных сказок среди малышей всех возрастов!
Сказка 6. Синдбад-Мореход. ШЕСТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ текст
Но прошло немного времени, и Синдбаду снова захотелось поехать в чужие страны. Быстро собрался Синдбад и поехал в Басру. Опять выбрал он себе хороший корабль, набрал команду матросов и пустился в путь.
Двадцать дней и двадцать ночей плыл его корабль, подгоняемый попутным ветром. А на двадцать первый день поднялась буря и пошел сильный дождь, от которого промокли вьюки с товарами, сложенные на палубе. Корабль начало бросать из стороны в сторону, как перышко. Синдбад и его спутники очень испугались. Они подошли к капитану и спросили его:
- О капитан, скажи нам, где мы находимся и далеко ли земля?
Капитан корабля затянул пояс потуже, влез на мачту и посмотрел во все стороны. И вдруг он быстро спустился с мачты, сорвал с себя тюрбан и начал громко кричать и плакать.
- О капитан, в чем дело? - спросил его Синдбад.
- Знай,- ответил капитан,- что пришел наш последний час. Ветер отогнал наш корабль и забросил его в неведомое море. Ко всякому кораблю, который достигает этого моря, выходит из воды рыба и глотает его со всем, что на нем есть.
Не успел он еще договорить эти слова, как корабль Синдбада начал подниматься на волнах и опускаться, и путники услышали страшный рев. И вдруг к кораблю подплыла рыба, подобная высокой горе, а за ней другая, еще больше первой, и третья -- такая огромная, что две другие казались перед ней крошечными, и Синдбад перестал понимать, что происходит, и приготовился умереть.
И третья рыба разинула пасть, чтобы проглотить корабль и всех, кто был на нем, но вдруг поднялся сильный ветер, корабль подняло волной, и он понесся вперед. Долго мчался корабль, подгоняемый ветром, и наконец налетел на скалистый берег и разбился. Все матросы и купцы попадали в воду и утонули. Только Синдбаду удалось зацепиться за скалу, торчавшую из воды у самого берега, и выбраться на сушу.
Он осмотрелся и увидел, что находится на острове, где было много деревьев, птиц и цветов. Долго бродил Синдбад по острову в поисках пресной воды и наконец увидел небольшой ручеек, который тек по полянке, заросшей густой травой. Синдбад напился воды из ручья и поел кореньев. Отдохнув немного, он пошел по течению ручья, и ручей привел его к большой реке, быстрой и бурливой. На берегах реки росли высокие, развесистые деревья - тек, алоэ и сандал.
Синдбад прилег под деревом и крепко заснул. Проснувшись, он немного подкрепился плодами и кореньями, потом подошел к реке и стал на берегу, глядя на ее быстрое течение.
- У этой реки,- сказал он себе,- должно быть начало и конец. Если я сделаю маленький плот и поплыву на нем по реке, вода, может быть, принесет меня к какому-нибудь городу.
Он набрал под деревьями толстых сучьев и веток и связал их, а сверху положил несколько досок - обломков кораблей, разбившихся у берега. Таким образом получился отличный плот. Синдбад столкнул плот в реку, стал на него и поплыл. Течение быстро несло плот, и вскоре Синдбад увидел перед собой высокую гору, в которой вода пробила узкий проход. Синдбад хотел остановить плот или повернуть его назад, но вода была сильнее его и втянула плот под гору. Сначала под горой было еще светло, но чем дальше течение несло плот, тем становилось темнее. Наконец наступил глубокий мрак. Вдруг Синдбад больно ударился головой о камень. Проход делался все ниже и теснее, и плот терся боками о стены горы. Скоро Синдбаду пришлось стать на колени, потом на четвереньки: плот еле-еле двигался вперед.
«А вдруг он остановится? - подумал Синдбад.- Что я тогда буду делать под этой темной горой?»
Синдбад не чувствовал, что течение все-таки толкало плот вперед.
Он лег на доски лицом вниз и закрыл глаза,- ему казалось, что стены горы вот-вот раздавят его вместе с его плотом.
Долго пролежал он так, каждую минуту ожидая смерти, и наконец заснул, ослабев от волнения и усталости.
Когда он проснулся, было светло и плот стоял неподвижно. Он был привязан к длинной палке, воткнутой в дно реки у самого берега. А на берегу стояла толпа людей. Они указывали на Синдбада пальцами и громко разговаривали между собой на каком-то непонятном языке.
Увидев, что Синдбад проснулся, люди на берегу расступились, и из толпы вышел высокий старик с длинной седой бородой, одетый в дорогой халат. Он приветливо сказал что-то Синдбаду, протягивая ему руку, но Синдбад несколько раз покачал головой в знак того, что не понимает, и сказал:
- Что вы за люди и как называется ваша страна?
Тут все на берегу закричали: «Араб, араб!», и другой старик, одетый еще наряднее первого, подошел почти к самой воде и сказал Синдбаду на чистом арабском языке:,
- Мир тебе, чужеземец! Кто ты будешь и откуда ты пришел? По какой причине ты прибыл к нам и как нашел дорогу?
- А вы сами кто такие и что это за земля?
- О брат мой,- ответил старик,- мы мирные землевладельцы. Мы пришли за водой, чтобы полить наши посевы, и увидели, что ты спишь на плоту, и тогда мы поймали твой плот и привязали его у нашего берега. Скажи мне, откуда ты и зачем ты к нам приплыл?
- О господин,- ответил Синдбад,- прошу тебя, дай мне поесть и напои меня, а потом спрашивай о чем хочешь.
- Пойдем со мной в мой дом,- сказал старик.
Он отвел Синдбада к себе домой, накормил его, и Синдбад прожил у него несколько дней. И вот как-то утром старик сказал ему:
- О брат мой, не хочешь ли ты пойти со мной на берег реки и продать свой товар?
«А какой у меня товар?» - подумал Синдбад, но все-таки решил пойти со стариком на реку.
- Мы снесем твой товар на рынок,- продолжал старик,- и если тебе дадут за него хорошую цену, ты его продашь, а если нет - оставишь себе.
- Ладно,- сказал Синдбад и пошел за стариком.
Придя на берег реки, он взглянул на то место, где был привязан его плот, и увидел, что плота нет.
- Где мой плот, на котором я приплыл к вам? - спросил он старика.
- Вот,- ответил старик и указал пальцем на кучу палок, сваленных на берегу.- Это и есть твой товар, и дороже его нет ничего в наших странах. Знай, что твой плот был связан из кусков драгоценного дерева.
- А как же я вернусь отсюда на родину в Багдад, если у меня не будет плота? - сказал Синдбад.- Нет, я не продам его.
- О друг мой,- сказал старик,- забудь о Багдаде и о своей родине. Мы не можем отпустить тебя. Если ты вернешься в свою страну, ты расскажешь людям про нашу землю, и они придут и покорят нас. Не думай же о том, чтобы уехать. Живи у нас и будь нашим гостем, пока не умрешь, а твой плот мы с тобой продадим на рынке, и за него дадут столько пищи, что тебе хватит на всю жизнь.
И бедный Синдбад оказался на острове пленником. Он продал на рынке сучья, из которых был связан его плот, и получил за них много драгоценных товаров. Но это не радовало Синдбада. Он только и думал о том, как бы вернуться на родину.
Много дней прожил он в городе на острове у старика; немало друзей завелось у него среди жителей острова. И вот однажды Синдбад вышел из дому погулять и увидел, что улицы города опустели. Он не встретил ни одного мужчины - только дети и женщины попадались ему на дороге.
Синдбад остановил одного мальчика и спросил его:
- Куда пропали все мужчины, которые живут в городе? Или у вас война?
- Нет,- ответил мальчик,- у нас не война. Разве ты не знаешь, что у всех больших мужчин на нашем острове каждый год вырастают крылья и они улетают с острова? А через шесть дней они возвращаются, и крылья у них отпадают.
И правда, через шесть дней все мужчины опять вернулись, и жизнь в городе пошла по-прежнему.
Синдбаду тоже очень захотелось полетать по воздуху. Когда прошло еще одиннадцать месяцев, Синдбад решил попросить кого-нибудь из своих приятелей взять его с собой. Но сколько он ни просил, никто не соглашался. Только его лучший друг, медник с главного городского рынка, наконец решил исполнить просьбу Синдбада и сказал ему:
- В конце этого месяца приходи к горе около городских ворот. Я буду ждать тебя у этой горы и возьму тебя с собой.
В назначенный день Синдбад рано поутру пришел на гору.. Медник уже ждал его там. Вместо рук у него были широкие крылья из блестящих белых перьев.
Он велел Синдбаду сесть к нему на спину и сказал:
- Сейчас я полечу с тобой над землями, горами и морями. Но помни условие, которое я тебе скажу: пока мы будем лететь - молчи и не произноси ни одного слова. Если ты раскроешь рот, мы оба погибнем.
- Хорошо,- сказал Синдбад.- Я буду молчать.
Он взобрался меднику на плечи, и тот распахнул крылья и взлетел высоко в воздух. Долго летал он, поднимаясь все выше и выше, и земля внизу казалась Синдбаду не больше чашки, брошенной в море.
И Синдбад не мог удержаться и воскликнул:
- Вот чудо!
Не успел он произнести эти слова, как крылья человека-птицы бессильно повисли и он начал медленно падать вниз.
На счастье Синдбада, они в это время как раз пролетали над какой-то большой рекой. Поэтому Синдбад не разбился, а только ушибся о воду. Зато меднику, его приятелю, пришлось плохо. Перья на его крыльях намокли, и он камнем пошел ко дну.
Синдбаду удалось доплыть до берега и выйти на сушу. Он снял с себя мокрую одежду, выжал ее и осмотрелся, не зная, в каком месте земли он находится. И вдруг из-за камня, лежавшего на дороге, выползла змея, державшая в пасти человека с длинной седой бородой. Этот человек махал руками и громко кричал:
- Спасите! Тому, кто спасет меня, я отдам половину моего богатства!
Недолго думая Синдбад поднял с земли тяжелый камень и бросил его в змею. Камень перешиб змею пополам, и она выпустила из пасти свою жертву. Человек подбежал к Синдбаду и воскликнул, плача от радости:
- Кто ты, о добрый чужеземец? Скажи мне, как твое имя, чтобы мои дети знали, кто спас их отца.
- Мое имя - Синдбад-Мореход,-ответил Синдбад.- А ты? Как тебя зовут и в какой земле мы находимся?
- Меня зовут Хасан-ювелир,- ответил человек.- Мы находимся в земле Египетской, недалеко от славного города Каира, а эта река - Нил. Пойдем ко мне в дом, я хочу наградить тебя за твое доброе дело. Я подарю тебе половину моих товаров и денег, а это немало, так как я уже пятьдесят лет торгую на главном рынке и давно состою старшиной каирских купцов.
Хасан-ювелир сдержал слово и отдал Синдбаду половину своих денег и товаров. Другие ювелиры тоже хотели наградить Синдбада за то, что он спас их старшину, и у Синдбада оказалось столько денег и драгоценностей, сколько у него никогда еще не бывало. Он купил самых лучших египетских товаров, нагрузил все свои богатства на верблюдов и вышел из Каира в Багдад.
После долгого пути он вернулся в свой родной город, где его уже не надеялись увидеть живым.
Жена и приятели Синдбада подсчитали, сколько лет он путешествовал, и оказалось - двадцать семь лет.
- Довольно тебе ездить по чужим странам,- сказала Синдбаду его жена.- Оставайся с нами и не уезжай больше.
Все так уговаривали Синдбада, что он наконец согласился и дал клятву больше не путешествовать. Долго еще ходили к нему багдадские купцы слушать рассказы о его удивительных приключениях, и он жил счастливо, пока не пришла к нему смерть.
Вот все, что дошло до нас о путешествиях Синдбада-Морехода.
Но прош-ло нем-но-го вре-ме-ни, и Син-д-ба-ду сно-ва за-хо-те-лось по-ехать в чу-жие стра-ны. Быс-т-ро соб-рал-ся Син-д-бад и по-ехал в Бас-ру. Опять выб-рал он се-бе хо-ро-ший ко-рабль, наб-рал ко-ман-ду мат-ро-сов и пус-тил-ся в путь.
Двадцать дней и двад-цать но-чей плыл его ко-рабль, под-го-ня-емый по-пут-ным вет-ром. А на двад-цать пер-вый день под-ня-лась бу-ря и по-шел силь-ный дождь, от ко-то-ро-го про-мок-ли вьюки с то-ва-ра-ми, сло-жен-ные на па-лу-бе. Ко-рабль на-ча-ло бро-сать из сто-ро-ны в сто-ро-ну, как пе-рыш-ко. Син-д-бад и его спут-ни-ки очень ис-пу-га-лись. Они по-дош-ли к ка-пи-та-ну и спро-си-ли его:
О ка-пи-тан, ска-жи нам, где мы на-хо-дим-ся и да-ле-ко ли зем-ля?
Капитан ко-раб-ля за-тя-нул по-яс по-ту-же, влез на мач-ту и пос-мот-рел во все сто-ро-ны. И вдруг он быс-т-ро спус-тил-ся с мач-ты, сор-вал с се-бя тюр-бан и на-чал гром-ко кри-чать и пла-кать.
О ка-пи-тан, в чем де-ло?- спро-сил его Син-д-бад.
Знай,- от-ве-тил ка-пи-тан,- что при-шел наш пос-лед-ний час. Ве-тер отог-нал наш ко-рабль и заб-ро-сил его в не-ве-до-мое мо-ре. Ко вся-ко-му ко-раб-лю, ко-то-рый дос-ти-га-ет это-го мо-ря, вы-хо-дит из во-ды ры-ба и гло-та-ет его со всем, что на нем есть.
Не ус-пел он еще до-го-во-рить эти сло-ва, как ко-рабль Син-д-ба-да на-чал под-ни-мать-ся на вол-нах и опус-кать-ся, и пут-ни-ки ус-лы-ша-ли страш-ный рев. И вдруг к ко-раб-лю под-п-лы-ла ры-ба, по-доб-ная вы-со-кой го-ре, а за ней дру-гая, еще боль-ше пер-вой, и третья - та-кая ог-ром-ная, что две дру-гие ка-за-лись пе-ред ней кро-шеч-ны-ми, и Син-д-бад пе-рес-тал по-ни-мать, что про-ис-хо-дит, и при-го-то-вил-ся уме-реть.
И третья ры-ба ра-зи-ну-ла пасть, что-бы прог-ло-тить ко-рабль и всех, кто был на нем, но вдруг под-нял-ся силь-ный ве-тер, ко-рабль под-ня-ло вол-ной, и он по-нес-ся впе-ред. Дол-го мчал-ся ко-рабль, под-го-ня-емый вет-ром, и на-ко-нец на-ле-тел на ска-лис-тый бе-рег и раз-бил-ся. Все мат-ро-сы и куп-цы по-па-да-ли в во-ду и уто-ну-ли. Толь-ко Син-д-ба-ду уда-лось за-це-пить-ся за ска-лу, тор-чав-шую из во-ды у са-мо-го бе-ре-га, и выб-рать-ся на су-шу.
Он ос-мот-рел-ся и уви-дел, что на-хо-дит-ся на ос-т-ро-ве, где бы-ло мно-го де-ревь-ев, птиц и цве-тов. Дол-го бро-дил Син-д-бад по ос-т-ро-ву в по-ис-ках прес-ной во-ды и на-ко-нец уви-дел не-боль-шой ру-че-ек, ко-то-рый тек по по-лян-ке, за-рос-шей гус-той тра-вой. Син-д-бад на-пил-ся во-ды из ручья и по-ел ко-рень-ев. От-дох-нув нем-но-го, он по-шел по те-че-нию ручья, и ру-чей при-вел его к боль-шой ре-ке, быс-т-рой и бур-ли-вой. На бе-ре-гах ре-ки рос-ли вы-со-кие, раз-ве-сис-тые де-ревья - тек, алоэ и сан-дал.
Синдбад при-лег под де-ре-вом и креп-ко зас-нул. Прос-нув-шись, он нем-но-го под-к-ре-пил-ся пло-да-ми и ко-рень-ями, по-том по-до-шел к ре-ке и стал на бе-ре-гу, гля-дя на ее быс-т-рое те-че-ние.
«У этой ре-ки,- ска-зал он се-бе,- дол-ж-но быть на-ча-ло и ко-нец. Ес-ли я сде-лаю ма-лень-кий плот и поп-лы-ву на нем по ре-ке, во-да, мо-жет быть, при-не-сет ме-ня к ка-ко-му-ни-будь го-ро-ду».
Он наб-рал под де-ревь-ями тол-с-тых сучь-ев и ве-ток и свя-зал их, а свер-ху по-ло-жил нес-коль-ко до-сок - об-лом-ков ко-раб-лей, раз-бив-ших-ся у бе-ре-га. Та-ким об-ра-зом по-лу-чил-ся от-лич-ный плот. Син-д-бад стол-к-нул плот в ре-ку, стал на не-го и поп-лыл. Те-че-ние быс-т-ро нес-ло плот, и вско-ре Син-д-бад уви-дел пе-ред со-бой вы-со-кую го-ру, в ко-то-рой во-да про-би-ла уз-кий про-ход. Син-д-бад хо-тел ос-та-но-вить плот или по-вер-нуть его на-зад, но во-да бы-ла силь-нее его и втя-ну-ла плот под го-ру. Сна-ча-ла под го-рой бы-ло еще свет-ло, но чем даль-ше те-че-ние нес-ло плот, тем ста-но-ви-лось тем-нее. На-ко-нец нас-ту-пил глу-бо-кий мрак. Вдруг Син-д-бад боль-но уда-рил-ся го-ло-вой о ка-мень. Про-ход де-лал-ся все ни-же и тес-нее, и плот тер-ся бо-ка-ми о сте-ны го-ры. Ско-ро Син-д-ба-ду приш-лось стать на ко-ле-ни, по-том на чет-ве-рень-ки: плот еле-еле дви-гал-ся впе-ред.
«А вдруг он ос-та-но-вит-ся?- по-ду-мал Син-д-бад.- Что я тог-да бу-ду де-лать под этой тем-ной го-рой?»
Синдбад не чув-с-т-во-вал, что те-че-ние все-та-ки тол-ка-ло плот впе-ред.
Он лег на дос-ки ли-цом вниз и зак-рыл гла-за - ему ка-за-лось, что сте-ны го-ры вот-вот раз-да-вят его вмес-те с его пло-том.
Долго про-ле-жал он так, каж-дую ми-ну-ту ожи-дая смер-ти, и на-ко-нец зас-нул, ос-ла-бев от вол-не-ния и ус-та-лос-ти.
Когда он прос-нул-ся, бы-ло свет-ло, и плот сто-ял не-под-виж-но. Он был при-вя-зан к длин-ной пал-ке, вот-к-ну-той в дно ре-ки у са-мо-го бе-ре-га. А на бе-ре-гу сто-яла тол-па лю-дей. Они ука-зы-ва-ли на Син-д-ба-да паль-ца-ми и гром-ко раз-го-ва-ри-ва-ли меж-ду со-бой на ка-ком-то не-по-нят-ном язы-ке.
Увидев, что Син-д-бад прос-нул-ся, лю-ди на бе-ре-гу рас-сту-пи-лись, и из тол-пы вы-шел вы-со-кий ста-рик с длин-ной се-дой бо-ро-дой, оде-тый в до-ро-гой ха-лат. Он при-вет-ли-во ска-зал что-то Син-д-ба-ду, про-тя-ги-вая ему ру-ку, но Син-д-бад нес-коль-ко раз по-ка-чал го-ло-вой в знак то-го, что не по-ни-ма-ет, и ска-зал:
Что вы за лю-ди и как на-зы-ва-ет-ся ва-ша стра-на?
Тут все на бе-ре-гу зак-ри-ча-ли: «Араб, араб!», и дру-гой ста-рик, оде-тый еще на-ряд-нее пер-во-го, по-до-шел к са-мой во-де и ска-зал Син-д-ба-ду на чис-том араб-с-ком язы-ке:
Мир те-бе, чу-же-зе-мец! Кто ты бу-дешь, и от-ку-да ты при-шел? По ка-кой при-чи-не ты при-был к нам и как на-шел до-ро-гу?
Авы са-ми кто та-кие и что это за зем-ля?
О брат мой,- от-ве-тил ста-рик,- мы мир-ные зем-ле-дель-цы. Мы приш-ли за во-дой, что-бы по-лить на-ши по-се-вы, и уви-де-ли, что ты спишь на пло-ту, и тог-да мы пой-ма-ли твой плот и при-вя-за-ли его у на-ше-го бе-ре-га. Ска-жи мне, от-ку-да ты и за-чем ты к нам прип-лыл?
О гос-по-дин,- от-ве-тил Син-д-бад,- про-шу те-бя, дай мне по-есть и на-пои ме-ня, а по-том спра-ши-вай о чем хо-чешь.
Пойдем со мной в мой дом,- ска-зал ста-рик.
Он от-вел Син-д-ба-да к се-бе до-мой, на-кор-мил его, и Син-д-бад про-жил у не-го нес-коль-ко дней. И вот как-то ут-ром ста-рик ска-зал ему:
О брат мой, не хо-чешь ли ты пой-ти со мной на бе-рег ре-ки и про-дать свой то-вар?
«А ка-кой у ме-ня то-вар?»- по-ду-мал Син-д-бад, но все-та-ки ре-шил пой-ти со ста-ри-ком на ре-ку.
Мы сне-сем твой то-вар на ры-нок,- про-дол-жал ста-рик,- и ес-ли те-бе да-дут за не-го хо-ро-шую це-ну, ты его про-дашь, а ес-ли нет - ос-та-вишь се-бе.
Ладно, - ска-зал Син-д-бад и по-шел за ста-ри-ком. При-дя на бе-рег ре-ки, он взгля-нул на то мес-то, где был при-вя-зан его плот, и уви-дел, что пло-та нет.
Где мой плот, на ко-то-ром я прип-лыл к вам? - спро-сил он ста-ри-ка.
Вот,- от-ве-тил ста-рик и ука-зал паль-цем на ку-чу па-лок, сва-лен-ных на бе-ре-гу.- Это и есть твой то-вар, и до-ро-же его нет ни-че-го в на-ших стра-нах. Знай, что твой плот был свя-зан из кус-ков дра-го-цен-но-го де-ре-ва.
А как же я вер-нусь от-сю-да на ро-ди-ну в Баг-дад, ес-ли у ме-ня не бу-дет пло-та?- ска-зал Син-д-бад.- Нет, я не про-дам его.
О друг мой,- ска-зал ста-рик,- за-будь о Баг-да-де и о сво-ей ро-ди-не. Мы не мо-жем от-пус-тить те-бя. Ес-ли ты вер-нешь-ся в свою стра-ну, ты рас-ска-жешь лю-дям про на-шу зем-лю, и они при-дут и по-ко-рят нас. Не ду-май же о том, что-бы уехать. Жи-ви у нас и будь на-шим гос-тем, по-ка не ум-решь, а твой плот мы с то-бой про-да-дим на рын-ке, и за не-го да-дут столь-ко пи-щи, что те-бе хва-тит на всю жизнь.
И бед-ный Син-д-бад ока-зал-ся на ос-т-ро-ве плен-ни-ком. Он про-дал на рын-ке сучья, из ко-то-рых был свя-зан его плот, и по-лу-чил за них мно-го дра-го-цен-ных то-ва-ров. Но это не ра-до-ва-ло Син-д-ба-да. Он толь-ко и ду-мал о том, как бы вер-нуть-ся на ро-ди-ну.
Много дней про-жил он в го-ро-де на ос-т-ро-ве у ста-ри-ка; не-ма-ло дру-зей за-ве-лось у не-го сре-ди жи-те-лей ос-т-ро-ва. И вот од-наж-ды Син-д-бад вы-шел из до-му по-гу-лять и уви-дел, что ули-цы го-ро-да опус-те-ли. Он не встре-тил ни од-но-го муж-чи-ны - толь-ко де-ти и жен-щи-ны по-па-да-лись ему на до-ро-ге.
Синдбад ос-та-но-вил од-но-го маль-чи-ка и спро-сил его:
Куда про-па-ли все муж-чи-ны, ко-то-рые жи-вут в го-ро-де? Или у вас вой-на?
Нет,- от-ве-тил маль-чик,- у нас не вой-на. Раз-ве ты не зна-ешь то-го, что у всех боль-ших муж-чин на на-шем ос-т-ро-ве каж-дый год вы-рас-та-ют крылья, и они уле-та-ют с ос-т-ро-ва? А че-рез шесть дней они воз-в-ра-ща-ют-ся, и крылья у них от-па-да-ют.
И прав-да, че-рез шесть дней все муж-чи-ны опять вер-ну-лись, и жизнь в го-ро-де пош-ла по-преж-не-му.
Синдбаду то-же очень за-хо-те-лось по-ле-тать по воз-ду-ху. Ког-да прош-ло еще один-над-цать ме-ся-цев, Син-д-бад ре-шил поп-ро-сить ко-го-ни-будь из сво-их при-яте-лей взять его с со-бой. Но сколь-ко он ни про-сил, ник-то не сог-ла-шал-ся. Толь-ко его луч-ший друг, мед-ник с глав-но-го го-род-с-ко-го рын-ка, на-ко-нец ре-шил ис-пол-нить прось-бу Син-д-ба-да и ска-зал ему:
В кон-це это-го ме-ся-ца при-хо-ди к го-ре око-ло го-род-с-ких во-рот. Я бу-ду ждать те-бя у этой го-ры и возь-му те-бя с со-бой.
В наз-на-чен-ный день Син-д-бад ра-но по-ут-ру при-шел на го-ру. Мед-ник уже ждал его там. Вмес-то рук у не-го бы-ли ши-ро-кие крылья из блес-тя-щих бе-лых перь-ев.
Он ве-лел Син-д-ба-ду сесть к не-му на спи-ну и ска-зал:
Сейчас я по-ле-чу с то-бой над зем-ля-ми, го-ра-ми и мо-ря-ми. Но пом-ни ус-ло-вие, ко-то-рое я те-бе ска-жу: по-ка мы бу-дем ле-теть - мол-чи и не про-из-но-си ни од-но-го сло-ва. Ес-ли ты рас-к-ро-ешь рот, мы оба по-гиб-нем.
Хорошо,- ска-зал Син-д-бад.- Я бу-ду мол-чать. Он взоб-рал-ся мед-ни-ку на пле-чи, и тот рас-пах-нул крылья и взле-тел вы-со-ко в воз-дух. Дол-го ле-тел он, под-ни-ма-ясь все вы-ше и вы-ше, и зем-ля вни-зу ка-за-лась Син-д-ба-ду не боль-ше чаш-ки, бро-шен-ной в мо-ре. И Син-д-бад не мог удер-жать-ся и вос-к-лик-нул:
Вот чу-до!
Не ус-пел он про-из-нес-ти эти сло-ва, как крылья че-ло-ве-ка-пти-цы бес-силь-но по-вис-ли и он на-чал мед-лен-но па-дать вниз.
На счас-тье Син-д-ба-да, они в это вре-мя как раз про-ле-та-ли над ка-кой-то боль-шой ре-кой. По-это-му Син-д-бад не раз-бил-ся, а толь-ко ушиб-ся о во-ду. За-то мед-ни-ку, его при-яте-лю, приш-лось пло-хо. Перья на его крыль-ях на-мок-ли, и он кам-нем по-шел ко дну.
Синдбаду уда-лось доп-лыть до бе-ре-га и вый-ти на су-шу. Он снял с се-бя мок-рую одеж-ду, вы-жал ее и ос-мот-рел-ся, не зная, в ка-ком мес-те зем-ли он на-хо-дит-ся. И вдруг из-за кам-ня, ле-жав-ше-го на до-ро-ге, вы-пол-з-ла змея, дер-жав-шая в пас-ти че-ло-ве-ка с длин-ной се-дой бо-ро-дой. Этот че-ло-век ма-хал ру-ка-ми и гром-ко кри-чал:
Спасите! То-му, кто спа-сет ме-ня, я от-дам по-ло-ви-ну мо-его бо-гат-с-т-ва!
Недолго ду-мая Син-д-бад под-нял с зем-ли тя-же-лый ка-мень и бро-сил его в змею. Ка-мень пе-ре-шиб змею по-по-лам, и она вы-пус-ти-ла из пас-ти свою жер-т-ву. Че-ло-век под-бе-жал к Син-д-ба-ду и вос-к-лик-нул, пла-ча от ра-дос-ти:
Кто ты, о доб-рый чу-же-зе-мец? Ска-жи мне, как твое имя, что-бы мои де-ти зна-ли, кто спас их от-ца.
Мое имя - Син-д-бад-Мо-ре-ход,- от-ве-тил Син-д-бад.- А ты? Как те-бя зо-вут и в ка-кой зем-ле мы на-хо-дим-ся?
Меня зо-вут Ха-сан-юве-лир,- от-ве-тил че-ло-век.- Мы на-хо-дим-ся в зем-ле Еги-пет-с-кой, не-да-ле-ко от слав-но-го го-ро-да Ка-ира, а эта ре-ка - Нил. Пой-дем ко мне в дом, я хо-чу наг-ра-дить те-бя за твое доб-рое де-ло. Я по-да-рю те-бе по-ло-ви-ну мо-их то-ва-ров и де-нег, а это не-ма-ло, так как я уже пять-де-сят лет тор-гую на глав-ном рын-ке и дав-но сос-тою стар-ши-ной ка-ир-с-ких куп-цов.
Хасан- ювелир сдер-жал сло-во и от-дал Син-д-ба-ду по-ло-ви-ну сво-их де-нег и то-ва-ров. Дру-гие юве-ли-ры то-же хо-те-ли наг-ра-дить Син-д-ба-да за то, что он спас их стар-ши-ну, и у Син-д-ба-да ока-за-лось столь-ко де-нег и дра-го-цен-нос-тей, сколь-ко у не-го ни-ког-да еще не бы-ва-ло. Он ку-пил са-мых луч-ших еги-пет-с-ких то-ва-ров, наг-ру-зил все свои бо-гат-с-т-ва на вер-б-лю-дов и вы-шел из Ка-ира в Баг-дад.
После дол-го-го пу-ти он вер-нул-ся в свой род-ной го-род, где его уже не на-де-ялись уви-деть жи-вым.
Жена и при-яте-ли Син-д-ба-да под-с-чи-та-ли, сколь-ко лет он пу-те-шес-т-во-вал, и ока-за-лось - двад-цать семь лет.
Довольно те-бе ез-дить по чу-жим стра-нам,- ска-за-ла Син-д-ба-ду его же-на.- Ос-та-вай-ся с на-ми и не уез-жай боль-ше.
Все так уго-ва-ри-ва-ли Син-д-ба-да, что он, на-ко-нец, сог-ла-сил-ся и дал клят-ву боль-ше не пу-те-шес-т-во-вать. Дол-го еще хо-ди-ли к не-му баг-дад-с-кие куп-цы слу-шать рас-ска-зы о его уди-ви-тель-ных прик-лю-че-ни-ях, и он жил счас-т-ли-во, по-ка не приш-ла к не-му смерть.
Вот все, что дош-ло до нас о пу-те-шес-т-ви-ях Син-д-ба-да-Мо-ре-хо-да.
Иллюстрация позаимствована:
http://allingvo.ru/images/sindbad-4.jpg
Сказка о Синдбаде-мореходе
Знайте, о люди, что, вернувшись после шестого путешествия я снова стал жить так, как жил в первое время, веселясь, развлекаясь, забавляясь и наслаждаясь, и провел таким образом некоторое время, продолжая радоваться и веселиться непрестанно, ночью и днем: ведь мне досталась большая нажива и великая прибыль.
И захотелось моей душе посмотреть на чужие страны и поездить по морю и свести дружбу с купцами и послушать рассказы; и я решился на это дело и связал тюки из роскошных товаров для поездки по морю и свез их из города Багдада в город Басру, И я увидел корабль, приготовленный для путешествия, на котором была толпа богатых купцов, и сел с ними на корабль и подружился с ними, и мы отправились, благополучные и здоровые, стремясь путешествовать. И ветер был для нас хорош, пока мы не прибыли в город, называемый город Китай, и испытывали мы крайнюю радость и веселье и беседовали друг с другом о делах путешествия и торговли.
И когда это было так, вдруг подул с носа корабля порывистый ветер и пошел сильный дождь, так что мы прикрыли вьюки войлоком и парусиной, боясь, что товары погибнут от дождя, и стали взывать к великому Аллаху и умолять его, чтобы он рассеял постигшую нас беду. И капитан корабля поднялся и, затянув пояс, подобрал полы и взобрался на мачту и посмотрел направо и налево, а затем он посмотрел на бывших на корабле купцов и стал бить себя по лицу и выщипал себе бороду: "О капитан, в чем дело?" спросили мы его; и он ответил: "Просите у Аллаха великого спасения оттого, что нас постигло, и плачьте о себе! Прощайтесь друг с другом и знайте, что ветер одолел нас и забросил в последнее море на свете".
И затем капитан слез с мачты и, открыв свой сундук, вынул оттуда мешок из хлопчатой бумаги и развязал его, и высыпал оттуда порошок, похожий на пепел, и смочил порошок водой, и, подождав немного, понюхал его, а затем он вынул из сундука маленькую книжку и почитал ее и сказал нам: "Знайте, о путники, что в этой книге удивительные вещи, которые указывают на то, что всякий, кто достигнет этой земли, не спасется, а погибнет. Эта земля называется Климат царей, и в ней находится могила господина нашего Сулеймана, сына Дауда (мир с ними обоими!). И в ней водятся змеи с огромным телом, ужасные видом, и ко всякому кораблю, который достигает этой земли, выходит из моря рыба и глотает его со всем, что на нем есть".
Услышав от капитана эти слова, мы до крайности удивились его рассказу; и не закончил еще капитан своих речей, как корабль начал подниматься на воде и опускаться, и мы услышали страшный крик, подобный грохочущему грому. И мы испугались и стали как мертвые и убедились, что сейчас же погибнем. И вдруг подплыла к кораблю рыба, подобная высокой горе, и мы испугались ее, и стали плакать о самих себе сильным плачем, и приготовились умереть, и смотрели на рыбу, дивясь ее ужасающему облику. И вдруг подплыла к нам еще рыба, а мы не видали рыбы огромней и больше ее, и мы стали друг с другом прощаться, плача о себе.
И вдруг подплыла третья рыба, еще больше двух первых, что подплыли к нам раньше, и тут мы перестали понимать и разуметь, и ум наш был ошеломлен сильным страхом. И эти три рыбы стали кружить вокруг корабля, и третья рыба разинула пасть, чтобы проглотить корабль со всем, что на нем было, но вдруг подул большой ветер, и корабль подняло, и он опустился на большую гору и разбился, и все доски его разлетелись, и все вьюки и купцы и путники утонули в море. И я снял все бывшие на мне одежды, так что на мне осталась одна лишь рубаха, и проплыл немного, и догнал доску из корабельных досок и уцепился за нее, а затем я влез на эту доску и сел на нее, и волны и ветры играли со мной на поверхности воды, а я крепко держался за доску, то поднимаемый, то опускаемый волнами, и испытывал сильнейшее мучения, испуг, голод и жажду.
И я стал упрекать себя за то, что я сделал, и душа моя утомилась после покоя, и я говорил себе: "О Синдбад, о мореход, ты еще не закаялся, и всякий раз ты испытываешь бедствия и утомление, но не отказываешься от путешествия по морю, а если ты отказываешься, то твой отказ бывает ложным. Терпи же то, что ты испытываешь, ты заслужил все, что тебе досталось..."
Пятьсот шестьдесят четвертая ночь
Когда же настала пятьсот шестьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Синдбад-мореход стал тонуть в море, он сел верхом на деревянную доску и сказал про себя: "Я заслужил все то, что со мной случается, и это было предопределено мне Аллахом великим, чтобы я отказался от моей жадности. Все то, что я терплю, происходит от жадности, - ведь у меня много денег".
"И я вернулся к разуму, - говорил Синдбад, - и сказал: "В это путешествие я каюсь Аллаху великому преискренним раскаянием и не буду путешествовать и в жизни не стану упоминать о путешествии языком или в уме". И я не переставал умолять Аллаха великого и плакать, вспоминая, в каком я жил спокойствии, радости, наслаждении, восторге и веселье. И я провел таким образом первый день и второй, и, наконец, я выбрался на большой остров, где было много деревьев и каналов, и стал я есть плоды с этих деревьев и пил воду из каналов, пока не оживился и душа не вернулась ко мне, и решимость моя окрепла, и грудь моя расправилась.
И затем я пошел по острову и увидел на противоположном конце его большой поток с пресной водой, но течение этого потока было сильное. И я вспомнил о лодке, на которой я ехал раньше, и сказал про себя: "Я непременно сделаю себе такую же лодку, может быть я спасусь от этого дела. Если я спасусь - желаемое достигнуто, и я закаюсь перед Аллахом великим и не буду путешествовать, а если я погибну - мое сердце отдохнет от утомления и труда". И затем я поднялся и стал собирать сучья деревьев дорогого сандала, подобного которому не найти (а я не знал, что это такое); и, набрав этих сучьев, я раздобыл веток и травы, росшей на острове, и, свив их наподобие веревок, связал ими свою лодку и сказал про себя: "Если я спасусь, это будет от Аллаха!"
И я сел в лодку и поехал на ней по каналу и доехал до другого конца острова, а затем я отдалился от него и, покинув остров, плыл первый день и второй день и третий день. И я все лежал и ничего не ел за это время, но когда мне хотелось пить, я пил из потока; и стал я подобен одуревшему цыпленку из-за великого утомления, голода и страха. И лодка приплыла со мной к высокой горе, под которую втекала река; и, увидев это" я испугался, что будет так же, как в прошлый раз, на предыдущей реке, и хотел остановить лодку и выйти из нее на гору, но вода одолела меня и повлекла лодку, и лодка пошла под гору, и, увидев это, я убедился, что погибну, и воскликнул: "Нет мощи и силы, как у Аллаха, высокого, великого!" А лодка прошла небольшое расстояние и вышла на просторное место; и вдруг я вижу: передо мной большая река, и вода шумит, издавая гул, подобный гулу грома, и мчась, как ветер. И я схватился за лодку руками, боясь, что выпаду из нее, и волны играли со мной, бросая меня направо и налево посреди этой реки; и лодка спускалась с течением воды по реке, и я не мог ее задержать и не был в состоянии направить ее в сторону суши, и, наконец, лодка остановилась со мной около города, великого видом, с прекрасными постройками, в котором было много народа. И когда люди увидали, как я спускался на лодке посреди реки по течению, они бросили мне в лодку сеть и веревки и вытянули лодку на сушу, и я упал среди них, точно мертвый, от сильного голода, бессонницы и страха.
И навстречу мне вышел из собравшихся человек, старый годами, великий шейх, и сказал мне: "Добро пожаловать!" - и накинул на меня много прекрасных одежд, которыми я прикрыл срамоту; а затем этот человек взял меня и пошел со мной и свел меня в баню; он принес мне оживляющего питья и прекрасные благовония. А когда мы вышли из бани, он взял меня к себе в дом и ввел меня туда, и обитатели его дома обрадовались мне, и он посадил меня на почетное место и приготовил мне роскошных кушаний, и я ел, пока не насытился, и прославил великого Аллаха за свое спасение.
А после этого его слуги принесли мне горячей воды, и я вымыл руки, и невольницы принесли шелковые полотенца, и я обсушил руки и вытер рот; и потом шейх в тот же час поднялся и отвел мне отдельное, уединенное помещение в своем доме и велел слугам и невольницам прислуживать мне и исполнять все мои желанья и дела, и слуги стали обо мне заботиться.
И я прожил таким образом у этого человека, в доме гостеприимства, три дня, и хорошо ел, и хорошо пил, и сдыхал прекрасные запахи, и душа вернулась ко мне, и мой страх утих, и сердце мое успокоилось, и я отдохнул душой. А когда наступил четвертый день, шейх пришел ко мне и сказал: "Ты возвеселил нас, о дитя мое! Слава Аллаху за твое спасение! Хочешь пойти со мной на берег реки и спуститься на рынок? Ты продашь свой товар и получишь деньги, и, может быть, ты купишь на них что-нибудь, чем станешь торговать".
И я помолчал немного и подумал про себя: "А откуда у меня товар и какова причина этих слов?" А шейх продолжал: "О дитя мое, не печалься и не задумывайся, пойдем на рынок; и если мы увидим, что кто-нибудь дает тебе за твои товары цену, на которую ты согласен, я возьму их для тебя, а если товары не принесут ничего, чем бы ты был доволен, я сложу их у себя в моих кладовых до тех пор, пока не придут дни купли и продажи". И я подумал о своем деле и сказал своему разуму: "Послушайся его, чтобы посмотреть, что это будет за товар"; и затем сказал: "Слушаю и повинуюсь, о дядя мой шейх! То, что ты делаешь, благословенно, и невозможно тебе прекословить ни в чем".
И затем я пошел с ним на рынок и увидел, что он разобрал лодку, на которой я приехал (а лодка была из сандалового дерева), и послал зазывателя кричать о ней..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот шестьдесят пятая ночь
Когда же настала пятьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход пришел с шейхом на берег реки и увидел, что лодка из сандалового дерева, на которой он приехал, уже развязана, и увидел посредника, который старался продать дерево.
"И пришли купцы, - рассказывал Синдбад, - и открыли ворота цены, и за лодку набавляли цену, пока она не достигла тысячи динаров, а потом купцы перестали набавлять, и шейх обернулся ко мне и сказал: "Слушай, о дитя мое, такова цена твоего товара в дни, подобные этим. Продашь ли ты его за эту цену, или станешь ждать, и я сложу его у себя в кладовых, пока не придет время увеличения его цены и мы его про дадим?" - "О господин, веление принадлежит тебе, делай же что хочешь", - ответил я; и старец сказал: "О дитя мое, продашь ли ты мне это дерево с надбавкой в сто динаров золотом сверх того, что дали за него купцы?" - "Да, - отвечал я, - я продам тебе этот товар", - и получил за него деньги. И тогда старец приказал своим слугам перенести дерево в свои кладовые, и я вернулся с ним в его дом. И мы сели, и старец отсчитал мне всю плату за дерево и велел принести кошельки и сложил туда деньги и запер их на железный замок, ключ от которого он отдал мне.
А через несколько дней и ночей старец сказал мне: "О дитя мое, я предложу тебе кое-что и желаю, чтобы ты меня в этом послушал". - "А что это будет за дело?" - спросил я его. И шейх ответил: "Знай, что я стал стар годами и у меня нет ребенка мужского пола, но есть у меня молоденькая дочь, прекрасная видом, обладательница больших денег и красоты, и я хочу выдать ее за тебя замуж, чтобы ты остался с ней в нашей стране; а впоследствии я отдам тебе во владение все, что у меня есть, и все, чем владеют мои руки. Я ведь стал стар, и ты встанешь на мое место". И я промолчал и не сказал ничего, а старец молвил: "Послушайся меня, о дитя мое, в том, что я тебе говорю, я ведь желаю тебе блага. Если ты меня послушаешься, я женю тебя на моей дочери, и ты станешь как бы моим сыном, и все, что в моих руках и принадлежит мне, будет твое, а если ты захочешь торговать и отправиться в твою страну, никто тебе не будет препятствовать, и вот твои деньги у тебя под рукой. Делай же так, как захочешь и изберешь". - "Клянусь Аллахом, о дядя мой шейх, ты стал как бы моим отцом, и я испытал многие ужасы, и не осталось у меня ни мнения, ни знания! - ответил я. - Веление во всем, что ты хочешь, принадлежит тебе". И тогда шейх приказал своим слуга я привести судью и свидетелей, и их привели, и он женил меня на своей дочери, и сделал для нас великолепный пир и большое торжество. И он ввел меня к своей дочери, и я увидел, что она до крайности прелестна и красива и стройна станом, и на ней множество разных украшений, одежд, дорогих металлов, уборов, ожерелий и драгоценных камней, стоимость которых - многие тысячи тысяч золота, и никто не может дать их цену. И когда я вошел к этой девушке, она мне понравилась, и возникла между нами любовь, и я прожил некоторое время в величайшей радости и веселье.
осказках.ру - сайт
И отец девушки преставился к милости великого Аллаха, и мы обрядили его и похоронили, и я наложил руку на все, что у него было, и все его слуги стали моим"! слугами, подвластными моей руке, которые мне служили. И купцы назначили меня на его место, а он был их старшиной, и ни один из них ничего не приобретал без его ведома и разрешения, так как он был их шейхом, - и я оказался на его месте. И когда я стал общаться с жителями этого города, я увидел, что их облик меняется каждый месяц, и у них появляются крылья, на которых они взлетают к облакам небесным, и остаются жить в этом городе только дети и женщины; и я сказал про себя: "Когда придет начало месяца, я попрошу кого-нибудь из них, и, может быть, они отнесут меня туда, куда сами отправляются".
И когда пришло начало месяца, цвет жителей этого города изменился, и облик их стал другим, и я пришел к одному из них и сказал: "Заклинаю тебя Аллахом, унеси меня с собой, и я посмотрю и вернусь вместе с вами". "Это вещь невозможная", - отвечал он. Но я не переставал уговаривать его, пока он не сделал мне этой милости, и я встретился с этим человеком и схватился за него, и он полетел со мной по воздуху, а я не осведомил об этом никого из моих домашних, слуг или друзей.
И этот человек летел со мной, а я сидел у него на плечах, пока он не поднялся со мной высоко в воздух, и я услышал славословие ангелов в куполе небосвода и подивился этому и воскликнул: "Хвала Аллаху, да будет слава Аллаху!"
И не закончил я еще славословия, как с неба сошел огонь и едва не сжег этих людей. И все они спустились и бросили меня на высокую гору, будучи в крайнем гневе на меня, и улетели и оставили меня, и я остался один на этой горе и стал себя упрекать за то, что я сделал, и воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Всякий раз как я освобожусь из беды, я попадаю в беду более жестокую".
И я оставался на этой горе, не зная, куда направиться; и вдруг прошли мимо меня двое юношей, подобные лунам, и в руке каждого из них была золотая трость, на которую они опирались. И я подошел к ним и приветствовал их, и они ответили на мое приветствие, и тогда я сказал им:
"Заклинаю вас Аллахом, кто вы и каково ваше дело?"
И они ответили мне: "Мы из рабов Аллаха великого", - и дали мне трость из червонного золота, которая была с ними, и ушли своей дорогой, оставив меня. И я остался стоять на вершине горы, опираясь на посох, и раздумывал о деле этих юношей.
И вдруг из-под горы выползла змея, державшая в пасти человека, которого она проглотила до пупка, и он кричал: "Кто освободит меня, того освободит Аллах от всякой беды!"
И я подошел к этой змее и ударил ее золотой тростью по голове, и она выбросила этого человека из пасти..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот шестьдесят шестая ночь
Когда же настала пятьсот шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход ударил змею золотой тростью, которая была у него в руках, и змея выбросила этого человека из пасти.
"И человек подошел ко мне, - говорил Синдбад, - и сказал: "Раз мое спасение от этой змеи совершилось твоими руками, я больше не расстанусь с тобой, и ты будешь мне товарищем на этой горе". - "Добро пожаловать!" - отвечал я ему; и мы пошли по горе. И вдруг подошли к нам какие-то люди, и я посмотрел на них и увидел того человека, который унес меня на плечах и летал со мной.
И я подошел к нему и стал перед ним оправдываться и уговаривать его и сказал: "О друг мой, не так поступают друзья с друзьями!" И этот человек ответил мне: "Это ты погубил нас, прославляя Аллаха у меня на спине!" "Не взыщи с меня, - сказал я, - это не было мне ведомо, но теперь я никогда не буду говорить".
И этот человек согласился взять меня с собой, но поставил мне условие, что я не буду поминать Аллаха и прославлять его у него на спине. И он понес меня и полетел со мной, как в первый раз, и доставил меня в мое жилище; и моя жена вышла мне навстречу и приветствовала меня и поздравила со спасением и сказала: "Берегись впредь выходить с этими людьми и не води с ними дружбы: они братья шайтанов и не знают, как поминать Аллаха великого". - "А почему жил с ними твой отец?" - спросил я; и она сказала: "Мой отец не принадлежал к ним и не поступал так, как они; и, по-моему, раз мой отец умер, продай все, что у нас есть, и возьми на вырученные деньги товар и затем отправляйся в твою страну, к родным, и я поеду с тобой: мне нет нужды сидеть в этом городе после смерти матери и отца".
И я стал продавать вещи этого шейха одну за другой, выжидая, пока кто-нибудь выедет из этого города, чтобы мне поехать с ним; и когда это было так, некоторые люди в городе захотели уехать, но не находили для себя корабля.
И они купили бревен и сделали себе большой корабль, и я нанял его вместе с ними и отдал им плату полностью, а затем я посадил на корабль мою жену и сложил туда все, что у нас было, и мы оставили наши владения и поместья и уехали.
И мы ехали по морю, от острова к острову, переезжая из моря в море, и ветер был хорош во все время путешествия, пока мы благополучно не прибыли в город Басру. Но я не остался там, а нанял другой корабль и перенес туда все, что со мной было, и отправился в город Багдад, и пошел в свой квартал, и пришел к себе домой, и встретил моих родных, друзей и любимых. Я сложил в кладовые все бывшие со мной товары; и мои родные высчитали, сколько времени я был в отлучке в седьмое путешествие, и оказалось, что прошло двадцать семь лет, так что они перестали надеяться на мое возвращение. А когда я вернулся и рассказал им обо всех моих делах и о том, что со мной случилось, все очень удивились этому и поздравили меня со спасением, и я закаялся перед Аллахом великим путешествовать по суше и по морю после этого седьмого путешествия, которое положило конец путешествиям, и оно пресекло мою страсть. И я возблагодарил Аллаха (слава ему и величие!) и прославил его и восхвалил за то, что он возвратил меня к родным в мою страну и на родину. Посмотри же, о Синдбад, о сухопутный, что со мной случилось, и что мне выпало, и каковы были мои дела!"
И сказал Синдбад сухопутный Синдбаду-мореходу: "Заклинаю тебя Аллахом, не взыщи с меня за то, что я сделал по отношению к тебе!" И они жили в дружбе и любви и великом веселье, радости и наслаждении, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, которая разрушает дворцы и наделяет могилы, то есть - смерть... Да будет же слава живому, который не умирает!
Добавить сказку в Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Твиттер или в Закладки
скачатьАрабская волшебная аудио сказка "Шестое путешествие Синдбада-морехода".
Однажды Синдбад, счастливо и безмятежно живя в своём доме в Багдаде, увидел проходящих мимо купцов. На Синдбада-морехода нахлынули воспоминания и ему очень захотелось вновь путешествовать. Началось шестое путешествие Синдбада. В одном из морей оказалось, что капитан заблудился: "...Корабль сбился с пути и мы очутились в море, где не знаем дороги..." Вновь Синдбад с товарищами оказался на острове, где было много разбитых кораблей. Люди умирали один за другим. Когда Синдбад остался один, он выкопал себе могилу, чтобы упасть в неё перед смертью, а ветер нанесёт в неё песок. Так грустно раздумывая, Синдбад-мореход вдруг спросил себя: "Неужели ничему не научили меня прошлые опасные путешествия?" Солёный ручей с драгоценностями на острове имел начало в море, значит где-то его продолжение может вывести его к людям. Синдбад смастерил маленький плот и поплыл. Путешественнику пришлось плыть во мраке под горой, куда его завёл ручей, и Синдбад приплыл к людям. Он жил во дворце царя. А когда в Багдад был снаряжен корабль, Синдбад уплыл на нём с подарками от царя правителю Багдада.
Знайте, о братья, любимые и друзья, – сказал Синдбад, – что, вернувшись из пятого путешествия, я забыл обо всем, что испытал, радуясь, веселясь, развлекаясь и наслаждаясь, и жил в крайнем счастье и радости.
И я продолжал жить таким образом. И вот в один из дней я сидел очень довольный, радостный и весёлый, и вдруг прошла мимо меня толпа купцов, на которых были видны следы путешествия. И вспомнил я тогда день возвращения из путешествия и мою радость при встрече с родными, друзьями и любимыми и радость при вступлении в мою страну, и захотелось моей душе попутешествовать и поторговать.
Синдбад. Мультфильм
И я решил отправиться в путешествие и купил себе прекрасных и роскошных товаров, пригодных для моря, и, погрузив свои тюки, выехал из Багдада в город Басру.
И я увидел большой корабль, на котором были купцы и вельможи с прекрасными товарами, и сложил свои тюки вместе с ихними на этот корабль, и мы благополучно выехали из города Басры…»
Ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти
Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход приготовил свои тюки и сложил их на корабль в городе Басре и уехал. «И мы путешествовали из места в место и из города в город, – говорил Синдбад, – и продавали и покупали и смотрели на чужие страны, и счастье в путешествии благоприятствовало нам, и мы добывали себе средства к жизни.
И однажды мы ехали, и вдруг капитан корабля стал вопить и кричать, и сбросил с себя тюрбан, и принялся бить себя по лицу, и выщипал себе бороду, и упал в трюм корабля от сильного горя и огорчения. И вокруг него собрались все купцы и путники и спросили его: «О капитан, в чем дело?» И он ответил им: «Знайте, о люди, что наш корабль сбился с пути и мы вышли из моря, в котором были, и вошли в море, где мы не знаем дороги, и если Аллах не пошлёт нам чего-нибудь, что нас освободит из этого моря, мы все погибнем. Молитесь же Аллаху великому, чтобы он освободил нас из этих обстоятельств!» Потом капитан поднялся на ноги и влез на мачту и хотел распустить паруса, и ветер усилился и повернул корабль кормой вперёд, и руль сломался близ высокой горы.
И капитан спустился с мачты и воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого, и никто не может отразить предопределённое! Клянусь Аллахом, мы впали в великую беду, и не осталось для нас спасения и вызволения!»
И все путники стали себя оплакивать и прощаться друг с другом, так как их жизнь окончилась и надежды их прекратились. И корабль свернул к этой горе и разбился, и доски его разбросало, и все, что было на корабле, потонуло, а купцы упали в море, и некоторые из них утонули, а другие схватились за гору и вышли на неё. И я был в числе тех, кто вышел на гору, и я увидел, что она находится на большом острове, близ которого много разбитых кораблей, и на острове, у берега моря, много всяких богатств, выброшенных морем с разбившихся кораблей, ехавшие на которых потонули, и было там много вещей и имущества, выброшенного морем на берег острова и ошеломлявшего ум и рассудок.
И я вышел на этот остров и стал ходить по нему и увидел посреди него ручей с пресной водой, который вытекал из-под ближнего склона горы и исчезал в конце её, на другой стороне; и все путники вышли на эту гору и на остров и разошлись по нему, и разум их был ошеломлён, и стали они точно одержимые из-за множества вещей, которые они увидали на острове, на берегу моря.
И я увидел посреди этого ручья множество разных драгоценных камней, металлов, яхонтов и больших царственных жемчужин, и они лежали, как камешки в русле ручья, бежавшего посреди рощи, и все дно ручья сверкало из-за множества металлов и других драгоценностей.
И увидели мы на этом острове много наилучшего китайского и камарского алоэ, и бил на острове полноводный ключ из особого вида амбры, которая из-за сильного жара солнца текла, как воск, по берегам ручья и разливалась по берегу моря.
Шестое путешествие Синдбада. Аудиосказка
И выходили из моря звери и глотали её и погружались с нею в море; и амбра согревалась у них в брюхе, а потом они извергали её изо рта в море, и амбра застывала на поверхности воды, и её цвет и вид изменялись.
И волны выбрасывали её на берег моря и путешественники и купцы, которые знали, что такое амбра, собирали её и продавали. Что же касается чистой, непроглоченной амбры, то она течёт по берегам этого ручья и застывает на дне его, а когда восходит солнце, она начинает течь и оставляет после себя по всей долине запах, как от мускуса. Когда же солнце уходит, амбра застывает. И к этому месту, в котором находится сырая амбра, никто не может подойти и не в состоянии туда пробраться, так как горы окружают этот остров, и никто не в состоянии на них взойти.
И мы ходили по этому острову, глядя на то, что создал на нем Аллах великий из богатств, и не знали мы, что думать о нашем деле и о том, что мы видели, и испытывали мы великий страх.
Мы собрали на берегу острова немного пищи и стали копить её и есть каждый день один раз или два, боясь, что пища у нас кончится и мы помрём в тоске от сильного голода и страха. А всякого из нас, кто умирал, мы обмывали и завёртывали в одежды или ткани, которые море выбрасывало на берег острова, и из нас умерло множество людей, и осталась в живых только маленькая горсточка. Мы ослабли от боли в животе из-за морской воды, и когда мы прожили так ещё немного времени, все мои товарищи и друзья умерли один за другим, и всякого, кто умирал, мы хоронили. И, наконец, я оказался один на этом острове, и пищи осталось со мной немного, после того как её было много; и я стал плакать о самом себе и воскликнул: «О, если бы я умер раньше моих товарищей и они обмыли бы меня и похоронили! Нет мощи и силы кроме как у Аллаха, высокого, великого!..»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот шестьдесят первая ночь
Когда же настала пятьсот шестьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход похоронил всех своих товарищей и остался на острове один.
«И я провёл так ещё недолгое время, – говорил он, – а потом я встал и выкопал себе глубокую яму на берегу острова и подумал про себя: «Когда я ослабну и буду знать, что ко мне пришла смерть, я лягу в эту могилу и умру в ней, и ветер будет наносить на меня песок и закроет меня, и окажусь я погребённым в могиле». И я стал упрекать себя за малый разум и за то, что я вышел из моей страны и моего города и поехал в чужие страны после того, что я перенёс в первый, второй, третий, четвёртый и пятый раз, и не было путешествия, в котором бы я не испытывал ужасов и бедствий тягостней и тяжелее ужасов, бывших раньше.
И я не верил, что спасусь и останусь цел, и каялся в том, что путешествовал по морю, и снова это делал; я ведь не нуждался в деньгах и имел их много, и то, что было у меня, я не мог бы извести или истратить даже наполовину во всю оставшуюся мне жизнь, – того, что было у меня, мне бы хватило с излишком.
И я подумал про себя и сказал: «Клянусь Аллахом, у этой реки должны быть начало и конец, и на ней обязательно должно быть место, через которое можно выйти в населённую страну. Правильное решение будет, если я сделаю себе маленькую лодку такого размера, чтобы я мог сесть в неё, и я пойду и спущу её на реку и поплыву, и если я найду себе освобождение, то буду свободен и спасусь, по изволению Аллаха великого, а если я не найду себе освобождения, то лучше мне умереть на этой реке, чем здесь».
И я стал горевать о самом себе; а затем я поднялся на ноги и пошёл собирать на острове бревна и сучья китайского и камарского алоэ и связывал их на берегу моря верёвками с кораблей, которые разбились. Я принёс одинаковые доски из корабельных досок, и наложил их на эти бревна, и сделал лодку шириной в ширину реки, или меньше её ширины, и хорошо и крепко связал их.
И я захватил с собой благородных металлов, драгоценных камней, богатств и больших жемчужин, лежавших как камешки, и прочего из того, что было на острове, а также взял сырой амбры, чистой и хорошей, сложил все это в лодку и сложил туда все, что я собрал на острове, и ещё захватил всю оставшуюся пищу, а затем я спустил эту лодку на реку и положил по обеим сторонам её две палки вроде весел и сделал так, как сказал кто-то из поэтов:
Покинь же место, где царит стесненье,
И плачет пусть дом о том, кто его построил.
Ведь землю можешь ты найти другую,
Но не найдёшь другой души вовеки.
Случайностями дней не огорчайся:
Придёт конец ведь всякому несчастью.
Кто должен умереть в талом-то месте,
Тот умереть в другой земле не может,
Не посылай гонца ты с важным делом –
Сама всегда себе душа советчик.
И я поехал на этой лодке по реке, раздумывая о том, к чему приведёт моё дело, и все ехал, не останавливаясь, к тому месту под горой, в которое втекала река. И я ввёл лодку в этот проход и оказался под горой в глубоком мраке, и лодка уносила меня по течению в теснину под горой, где бока лодки стали тереться о берега реки, а я ударялся головой о своды ущелья и не мог возвратиться назад. И я стал упрекать себя за то, что я сам с собою сделал, и подумал: «Если это место станет слишком узким для лодки, она едва ли из него выйдет, а вернуться назад нельзя, и я, несомненно, погибну здесь в тоске».
И я лёг в лодке лицом вниз – так было мне на реке тесно – и продолжал двигаться, не отличая ночи ото дня из-за темноты, окружавшей меня под горой, и страха и опасения погибнуть. И я продолжал ехать по этой реке, которая то расширялась, то сужалась, и мрак сильно утомил меня, и меня взяла дремота от сильного огорчения.
И я заснул, лёжа лицом вниз в лодке, и она продолжала меня везти, пока я спал (не знаю, долго или недолго); а затем я проснулся и увидел вокруг себя свет. И тогда я открыл глаза и увидел обширную местность, и моя лодка была привязана к берегу острова, и вокруг меня стояла толпа индийцев и абиссинцев. И, увидав, что я поднялся, они подошли и заговорили со мной на своём языке, но я не понимал, что они говорят, и думал, что это сновидение и все это во сне, – так велики были моя тоска и огорчение.
И когда они со мной заговорили, я не понял их речи и ничего не ответил им; тогда ко мне подошёл один человек и сказал мне на арабском языке: «Мир вам, о брат наш! Кто ты будешь, откуда ты пришёл и какова причина твоего прибытия в это место? Где ты вошёл в эти воды и что за страна позади этой горы? Мы знаем, что никто не может пройти оттуда к нам».
«А кто вы будете и что это за земля?» – спросил я. И человек сказал мне: «О брат мой, мы владельцы посевов и рощ и пришли поливать наши рощи и посевы, и увидели, что ты спишь в лодке, и поймали её и привязали у нас, ожидая, пока ты спокойно проснёшься. Расскажи нам, какова причина твоего прибытия в это место».
«Заклинаю тебя Аллахом, о господин, – сказал я ему, – принеси мне какой-нибудь еды – я голоден, а потом спрашивай меня, о чем хочешь». И он поспешно принёс мне еды, и я ел, пока не насытился и отдохнул, и мой страх успокоился, и я стал очень сыт, и дух мой вернулся ко мне.
И я произнёс: «Слава Аллаху во всяком положении!» – и обрадовался тому, что вышел из реки и прибыл к этим людям, и рассказал им обо всем, что со мной случилось, с начала до конца, и о том, что я испытал на этой узкой реке…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот шестьдесят вторая ночь
Когда же настала пятьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход вышел из лодки на берег острова и увидал там множество индийцев и абиссинцев. И он отдохнул от усталости, и люди попросили его рассказать свою историю, а затем эти люди заговорили друг с другом и сказали: «Непременно возьмём его с собой и покажем его нашему царю, – пусть он расскажет обо всем, что с ним случилось».
«И они взяли меня с собой и повели вместе со мной мою лодку со всеми деньгами, богатствами, драгоценными камнями, благородными металлами и украшениями, которые в ней были, – говорил Синдбад, – и ввели меня к своему царю и рассказали ему о том, что случилось! И царь приветствовал меня и сказал мне: «Добро пожаловать!» – и спросил меня о моем положении и о случившихся со мной делах. И я рассказал ему обо всех делах, которые со мной произошли, и о том, что мне повстречалось, с начала до конца, и царь до крайности удивился этому рассказу и поздравил меня со спасением. И потом я пошёл и вынес из лодки много металлов, драгоценных камней, алоэ и сырой амбры и подарил это царю, и тот принял от меня этот подарок и оказал мне великое уважение. Он поселил меня у себя, и я завёл дружбу с лучшими людьми, и они возвеличили меня великим возвеличением, и я не покидал царского дворца. И люди, приходившие на этот остров, спрашивали меня о делах моей страны, и я рассказывал им о них и тоже расспрашивал о делах их страны, и они мне рассказывали. И однажды их царь спросил меня о положении моей страны и о правлении халифа в стране, где город Багдад, и я рассказал ему о его справедливости и законах, и царь удивился делам его и сказал: «Клянусь Аллахом, деяния халифа разумны и поведение его угодно Аллаху! Ты внушил мне любовь к нему, и я хочу приготовить для него подарок и послать его с тобой». – «Слушаю и повинуюсь, о владыка наш! Я доставлю к нему подарок и расскажу ему, что ты искренне его любишь», – ответил я. И я водворился у этого царя, живя в крайнем величии и уважении и ведя прекрасную жизнь в течение некоторого времени.
И однажды я сидел в царском дворце и услышал, что некие люди в городе снаряжают корабль и собираются плыть на нем в сторону города Басры.
«Ничто для меня так не подходит, как путешествие с этими людьми!» – сказал я себе и поспешно, в тот же час и минуту, поцеловал у царя руку и осведомил его о том, что желаю уехать с этими людьми на корабле, который они снарядили, так как я стосковался по моим родным и моей стране.
«Решение принадлежит тебе, – сказал царь, – а если ты хочешь остаться у нас, пусть будет так; нам досталась из-за тебя радость». – «Клянусь Аллахом, о господин мой, – отвечал я, – ты залил меня твоими милостями и благодеяниями, но я стосковался по родным, стране и семье». И царь, услышав мои слова, призвал купцов, которые снарядили корабль, и поручил им обо мне заботиться. Он сделал мне много подарков и отдал вместо меня плату за корабль и послал со мной большой подарок халифу Харуну ар-Рашиду в городе Багдаде; и затем я простился с царём и со всеми моими друзьями, которых я посещал, и сел на корабль с купцами, и мы поехали.
И ветер в путешествии был хорош, и мы уповали на Аллаха (слава ему и величие!) и ехали из моря в море и от острова к острову, пока благополучно не прибыли, по изволению Аллаха великого, в город Басру. И я сошёл с корабля и оставался на земле Басры в течение дней и ночей, пока не собрался, а потом я погрузил свои тюки и отправился в город Багдад, обитель мира.
И я вошёл к халифу Харуну ар-Рашиду и поднёс ему этот подарок и рассказал ему обо всем, что со мной случилось, а потом я сложил все мои богатства и вещи в кладовые и пошёл в свой квартал; и пришли ко мне мои родные и друзья, и я роздал всем родным подарки и начал подавать милостыню и дарить.
А через некоторое время халиф прислал за мной и стал меня спрашивать, что за причина этому подарку и откуда он. И я сказал: «О повелитель правоверных, клянусь Аллахом, я не знаю ни названия того города, откуда этот подарок, ни дороги в него, но когда потонул корабль, на котором я был, я вышел на остров и сделал себе лодку и спустился в ней по реке, протекавшей посреди острова».
И я рассказал халифу о том, что со мной случилось в это путешествие, и как я вырвался из этой реки и попал в город, и поведал о том, что со мной там было и почему меня прислали с подарком; и халиф удивился этому до крайней степени и приказал летописцам записать мой рассказ и положить его в казну, чтобы извлёк из него назидание всякий, кто увидит его.
А затем он оказал мне великое уважение, и я оставался в городе Багдаде, живя там, как в первые времена, и забыл обо всем, что со мной случилось и что я испытал, с начала и до конца.
И я жил сладостнейшей жизнью, веселясь и развлекаясь. И вот что было со мной в шестом путешествии, о братья. Если захочет Аллах великий, я расскажу вам завтра о седьмом путешествии; оно диковиннее и удивительнее, чем все предыдущие».
